Онлайн книга «Десантники не сдаются»
|
— Для профессионала месть — это архитектурное излишество, — отмахнулся Влад. — Да-а?.. — язвительно протянул Эскулап. — Вы упускаете из виду, что кодировщики, а их, к счастью, на Земле немного, люди совершенно особенные. Часто не во всем адекватные. Имеющие власть над душами, часто считают себя подобными богам. И потому они крайне болезненно воспринимают посягательство на свою божественную сущность. Влад задумчиво посмотрел на Эскулапа. Ему пришло в голову, что сам Эскулап был одним из лучших кодировщиков в мире. Не по себе становится, когда представишь, какие тараканы водятся в его голове. Эскулап, уловив его настроение, усмехнулся: — Не бойся. У меня достаточно адекватная самооценка. И почти нет психопатии. — Значит, не опасен, — через силу улыбнулся Влад. — Когда как… — «Вервольф» мог сотворить код на самоубийство? — спросил Денисов. — Это сложно, — ответил Эскулап. — Основной инстинкт у человека — самосохранения. От него никуда не деться даже под гипнозом или в других измененных состояниях сознания. — Но ведь кодируют на самоубийство, — настаивал Денисов. — Чаще просто обманывают, — возразил Эскулап. — Внушают объекту в состоянии транса, что он шагает не с небоскреба в пространство, а в свою ванную. И что электрический провод — это поводок его любимой псины. — А можно сломать запрет на самоубийство? — Можно все, — кивнул Эскулап. — Но не все могут… — Кодирование, — кивнул Влад. — Этим легко объясняется изобилие самоубийств ученых. — Занятная беседа, — улыбнулся Эскулап. — Проект «Зеленая книга»? — Он самый, — нехотя отозвался Денисов. Денисов задумался. И как куратор разработки «Зеленая книга» принял решение: — Итак, Эскулап, слушай ситуацию в подробностях… Выслушав все, Эскулап выдал «диагноз»: — Однозначно, способ совершения преступлений — суггестивное воздействие. — Это когда оператор воздействуют просто взглядом, а не словами. Насколько оно эффективно? — осведомился Денисов. Эскулап с усмешкой посмотрел на него и произнес: — Ты чаек пей. Остынет. Денисов отхлебнул чай и скривился: — Черт, соленый! — Только что был сладкий, — заметил Эскулап. Денисов искоса посмотрел на него, осторожно сделал еще глоток. Чай был снова сладкий. — Можно все. Если умеешь, — подытожил демонстрацию Эскулап. — Насколько сильный гипнолог нужен? — спросил Влад. — На такое способны считаные единицы, — успокоил Эскулап. — Они все наперечет. Используются спецслужбами, транснациональными корпорациями. Еще более активно — религиозными организациями, сектами… Кстати, некоторые затесались в гуру различных сектантских движений. — Значит, наперечет, — задумался Влад. — Этот «Вервольф» мне напоминает одного способного мальчика, — помявшись, заявил Эскулап. — Мальчика? — Влад хмыкнул. — Тогда он был мальчиком. Знаете, я ведь уже немолод. — Эскулап провел ладонью по своим залысинам и язвительно улыбнулся. — А ему теперь уже сороковник. — Кто это? — Не принято тогда было называть имена. — Глаза Эскулапа ностальгически затуманились. — В конце восьмидесятых годов я имел честь кое-чему обучить его… — По чьему заданию? — поинтересовался Денисов. — Первое Главное управление КГБ. — Разведка. — Она, — кивнул Эскулап. — Внешняя разведка Советского Союза. — Его псевдоним? — испытующе посмотрел на Эскулапа Денисов. — Звали мы его Саша. Оперативный псевдоним «Атташе»… — Саша Атташе. — Влад щелкнул пальцами. — Интересно… — Позже к нему прилипла кличка Гипнотизер, — дополнил Эскулап. — На нее он отзывался охотнее всего… * * * — Произвел посадку самолет авиакомпании «Гамма», следующий рейсом номер сто пятьдесят шесть из Нью-Йорка. Встречающих просим пройти к сектору номер два в зале прилетов, — произнес мелодичный женский голос. Международный аэропорт «Шереметьево-два», прозванный в народе «шариком», жил своей обыденной жизнью. На посадку заходил массивный «ИЛ-96». На рулежную дорожку выползал «ТУ-154». К пузатому гигантскому семьсот сорок седьмому «Боингу» протянулась ребристая кишка, по которой одуревшие от полусуточного перелета пассажиры двинутся в здание аэропорта и, ощутив под ногами твердую землю, окончательно убедятся в том, что им посчастливилось выжить в борьбе с воздушной стихией. Бородатый колобок, тащивший за собой чемодан на колесиках, самолетов не боялся. Наоборот, они воодушевляли его. А запасы спиртных напитков в авиалайнере, к которым он имел счастливую возможность приложиться, сделали перелет через половину земного шарика не таким уж и тягостным. Зеленый коридор. Час вечерний. Таможенники снулые и совершенно не зверствуют. Контрабанду из Америки везут редко. Все больше туда. Поэтому и поклажу особо не досматривают. Бородатый колобок, не вызвавший даже малейшего интереса со стороны сонного таможенника, проскочил в зал прилетов. И убедился, что там его ждут. — Вот это правильный подход, — кивнул он, хлопая по плечу вальяжного типа, встречающего его. — Начальство должно проявлять заботу о подчиненных. Президент фонда «Третье тысячелетие» Николай Валентинович Кумаченко, который с удивившим его самого великодушием решил встретить своего заместителя, а не доверять это водителю, протянул приветственно ладонь. — Прилетел, путешественник. — Кумаченко оценивающе окинул взором бородатого колобка Семена Богучарского. — Похудел. — Это от жары и от недоедания. — Не кормили капиталисты? — Кормили. Но без души… Неискренне… Вот я знаю, что ты уже приготовил банкет по моему случаю. Уже бараньи отбивные скворчат, и икра киснет… — Слушай, Сема, я почувствовал себя за эти две недели счастливым человеком. — Это почему? — удивился Богучарский. — Я понял, как хорошо жить без твоего трепа. — Спокойно. Но скучно… Треп — это возможность влиять на окружающий мир, делая его удобным для проживания. — Твоего проживания. Но не окружающих. — Так, любезностями обменялись. Чемодан за меня не потаскаешь? — спросил Богучарский. — Нет?.. Тогда я сам. Пошли… Они с трудом преодолели целые укрепления аэропортовских жучков, агрессивно предлагавших за какие-то сто баксов провезти несколько километров до Москвы… — На хрен нам эта наука? — оглядываясь на бомбил, произнес колобок. — Давай устроимся возить приезжих. Такси в Москве дороже самолета. |