Онлайн книга «Простые смертные»
– Старайся дышать спокойней, дорогая, – уговаривала ее Кэт. – Вот так, хорошо, дыши медленней, я тебя очень прошу… Мне бы следовало быть рядом с Холли, но там было слишком много Сайксов, которые не давали подойти к ней, да и кабинет был слишком мал. И потом, кого, в конце концов, все считали виноватым во всем этом? Но я все же стоял достаточно близко и видел глаза Холли, видел, как ее зрачки все сужаются и сужаются, превращаются в точки, почти исчезают… Полин Уэббер вдруг громко сказала: «Что это у нее с глазами?»… И передо мной тут же возникло плечо Питера… а по лицу Холли прошла судорога, и Дэйв спросил: «Слушай, Кэт, может быть, лучше вызвать врача?»… И лицо Холли совсем замкнулось, помертвело, словно она окончательно потеряла сознание… И я услышал голос Брендана: «Мам, по-моему, это какой-то приступ»… И Кэт сказала: «Во всяком случае, пульс у нее невероятно частит»… И управляющий заявил: «Я вызываю неотложку»… Но тут губы Холли и ее подбородок немного расслабились, помягчели, и она невнятно выговорила одно лишь слово: «Десять…» Она сказала это, как говорят люди, абсолютно глухие с рождения, хрипло и страшно медленно, словно магнитофонную запись поставили не на ту скорость, и как-то подчеркнуто растягивая гласные. Кэт вопросительно посмотрела на Дэйва; тот пожал плечами и обратился к дочери: – Десять чего, Холли? – Она еще что-то говорит, Кэт, – сказала Рут. Действительно: Холли удалось произнести и второе слово: «П-пят-т-т…» Питер Уэббер прошептал: – А это вообще английский язык? – Холли, дорогая, – наклонился к ней Дэйв, – о чем ты? Что ты хочешь нам сказать? Холли била легкая дрожь, и голос ее тоже дрожал: «… на-д-цать…» Я почувствовал, что мне пора все взять в свои руки; то есть я, конечно, был ее мужем, но никогда не видел ее – да и никого другого – в таком состоянии. Питер, сложив сказанное вместе, предположил: – Десять-пятнадцать? Четверть одиннадцатого? Дэйв спросил у дочери: – Детка, что случится в десять часов пятнадцать минут? – Это же ничего не значит, – сказал Брендан. – У нее просто какой-то приступ. Подвеска с последним лабиринтом Жако соскользнула с края дивана и повисла в воздухе. А Холли, похоже, очнулась и, коснувшись головы, поморщилась от боли; глаза ее теперь выглядели почти нормально. Удивленно моргая, она смотрела на встревоженную толпу людей, сгрудившихся возле нее. – О господи! Неужели я грохнулась в обморок? Все молчали; никто не знал, что ей на это ответить. – В общем, что-то в этом роде, – бодро сказала Шэрон. – Только не пытайся сесть. – Ты помнишь, что ты сказала? – спросила Кэт. – Нет, да и какая разница, если Аоифе… А впрочем, да-а, назвала какие-то числа, по-моему. – Скорее уж какое-то время, Хол, – сказала Шэрон. – 10:15. – Я сейчас встану, я уже гораздо лучше себя чувствую. А что случится в 10:15? – Если ты этого не знаешь, – сказал Брендан, – то мы тем более. – Все это ерунда. Аофе эти 10:15 не помогут. Кто-нибудь закончил мой разговор с полицейским? – Нам всем показалось, что у тебя произошло что-то вроде кратковременной остановки сердца, – неуверенно заметила Кэт. – Нет, мама, этого у меня точно не было, не волнуйся. А где наш управляющий? – Я здесь, – откликнулся этот бедолага. – Соедините меня с полицейским участком, пожалуйста, не то они так и будут тянуть время. – Холли встала и даже сумела сделать шаг по направлению к двери. Мы дружно расступились, давая ей пройти, а я даже отошел к стойке дежурного, чтобы у нее было больше простора – и тут вдруг послышался чей-то голос: – Эдмунд. Я отыскал глазами Дуайта Силвервинда, о котором совершенно позабыл. – Просто Эд. – Только что было получено сообщение. Оно связано со Сценарием. – Получено что? – Сообщение. – И что там? – 10:15. Это знак. Как бы… мимолетное видение. Это не связано с самой Холли. – Вообще-то, по-моему, она сама это сказала. – Эд, Холли всегда была… э-э-э… психически нормальной? Я не сумел скрыть раздражения. – Нет, она, разумеется… – начал я и вспомнил: «радиолюди»! – Видите ли, в раннем детстве у нее бывали… странные видения. И она… Да, пожалуй, тогда у нее и впрямь были маленькие нелады с психикой. Казалось, на поникшем лице Дуайта Силвервинда стало еще больше морщин; теперь оно напоминало кору старого дуба. – Не стану отрицать: я скорее не предсказываю будущее, а разговариваю с людьми об их возможном будущем. Людям необходимо порой озвучивать свои страхи и надежды, причем в конфиденциальной обстановке, вот я и даю им такую возможность. Но порой у меня действительно случается настоящее предвидение событий – и когда это происходит, я сразу понимаю, что именно мне хотели дать знать. Эти 10:15, о которых говорила Холли, очень важны. Его лицо, похожее на лицо Гэндальфа, моя головная боль, бесконечный бег по пирсу, загадочные слова Айлиш… Любая машина могла бы взорваться в любой момент… Мысль об Аоифе, заблудившейся, перепуганной, с заклеенным ртом… прекратите это, прекратите это, прекратите это… – Думайте, Эд. Названное число не случайно. – Возможно. Но я… признаюсь, полный тупица в вопросах разгадывания загадок. – Нет-нет… это не загадка. Сценарий написан очень просто – в нем нет каких-то сложных формулировок или загадок. И достаточно часто ответ буквально смотрит на вас, но находится так близко, что вы не можете его разглядеть. Мне нужно искать Аоифе, а не вести дискуссии по проблемам метафизики! – подумал я и окончательно рассердился: – Послушайте, я… И я вдруг заметил, что Дуайт Силвервинд стоит возле стойки с ящичками для ключей от номеров. Ключи от номеров в наше время – это нечто старомодное, напоминающее о давних временах, поскольку в английских и американских отелях – не иракских, разумеется, – по большей части в качестве ключей используются электронные карточки. А здесь на каждом ящичке красовалась бронзовая табличка с выгравированным номером комнаты, и такая же табличка висела на ключах от данного номера. Буквально в шести дюймах от головы Дуайта Силвервинда и чуть левее находился ящичек с табличкой 1015. 1015! И ключ от этого номера был на месте. Это просто совпадение, – уговаривал я себя, – не начинай, пожалуйста, и сам «видеть знаки». Дуайт Силвервинд проследил за моим, явно несколько ошалелым, взглядом, поднял палец… |