Онлайн книга «Простые смертные»
– Во-первых, папа, у меня очень четкий бюджет. А во-вторых, та нудная работа, которой я занимаюсь в адвокатской конторе, тоже приносит кое-какой доход. И потом, вы столько для меня сделали, что я хоть иногда должен раскошелиться и поставить вам бутылку приличного вина. – Но нам было бы очень неприятно думать, что ты остался без денег… – сказала мама. – …или из-за необходимости подрабатывать пострадали твои занятия, – прибавил папа. – Так что просто дай нам знать, – попросила мама, – если у тебя вдруг будет туго с деньгами. Обещаешь? – Хорошо, если когда-нибудь что-то подобное случится, я непременно именно к вам приду с протянутой рукой. Обещаю. – Это у меня туго с деньгами, – с тайной надеждой заметил Найджел. – Но ты ведь живешь дома, а не где-то в широком мерзком мире. – Папа нахмурился и посмотрел на часы. – Я, кстати, не понимаю: в этом мерзком мире существуют хоть какие-то представления о времени? Надеюсь, что родителям фройляйн нашего Алекса известно, что она сейчас гостит в Англии? Кстати, где они? Сейчас уже середина дня. – Они же немцы, пап, – сказал Найджел. – Большие толстые немецкие кошельки. – Тебе легко говорить, но это объединение Германии невероятно дорого обойдется. Мои клиенты во Франкфурте, например, очень нервничают из-за падения Берлинской стены. Мама аккуратно отрезала ломтик жареного картофеля. – Хьюго, что тебе Алекс рассказывал об этой Сюзанне? – Ни слова. – С помощью ножа и вилки я тщательно снимал с костей мясо форели. – Не забывай, что существует такая вещь, как братское соперничество. – Но ведь вы с Алексом всегда были лучшими друзьями! – Ага, – сказал Найджел, – до тех пор, пока кто-нибудь не произносил смертельно опасных слов: «А не сыграть ли нам в «Монополию»?» Я обиженно спросил: – Я что, виноват, что никогда не проигрываю? Найджел фыркнул. – То, что никто не замечает, как ты жульничаешь… – Так! Родители, вы слышали эту оскорбительную, беспочвенную клевету? – …еще не доказывает, что ты этого не делаешь. – Найджел на всякий случай выставил в мою сторону столовый нож. Мой младший брат этой осенью потерял невинность и сменил шахматные журналы и приставку «Атари» на KLF [58] и дезодорант с кремом для бритья. – Между прочим, не Хьюго, а мне известны об этой Сюзанне целых три вещи. А все благодаря моей способности применять метод дедукции. Раз она находит Алекса привлекательным, то она: а) слепа, как летучая мышь; б) привыкла иметь дело с сопляками; с) у нее напрочь отсутствует обоняние. В эту минуту в столовой как раз нарисовался Алекс. – У кого это напрочь отсутствует обоняние? – спросил он. – Принеси-ка нашему старшему братцу из духовки его обед, – велел я Найджелу, – иначе я прямо сейчас тебя заложу, и тогда уж ты точно получишь по заслугам. Найджел без малейших возражений мгновенно подчинился. – Ну, как там Сюзанна? – спросила мама. – Все ли в порядке у ее родителей в Гамбурге? – Да, все прекрасно. И Алекс сел за стол. Мой брат никогда многословием не отличался. – Она ведь, кажется, изучает фармакологию, да? – поинтересовалась мама. Алекс пронзил вилкой кусок цветной капусты, похожий на муляж мозга, и сунул его себе в рот. – Угу. – Но когда же ты все-таки нас с ней познакомишь? – Трудно сказать, – буркнул Алекс, а я подумал о тщетных надеждах моей дорогой бедняжки Марианджелы. Найджел принес старшему брату подогретый ланч и поставил тарелку перед ним на стол. – Никак не могу привыкнуть, – сказал папа, – к невероятно съежившимся расстояниям. Подружка в Германии, катание на лыжах в Альпах, лекции в Монреале – и все это сегодня норма. Когда я впервые покинул Англию и поехал в Рим – мне тогда было примерно столько же, сколько сейчас тебе, Хьюго, – еще никто из моих приятелей так далеко от дома не уезжал. А мы с моим другом сели на паром «Дувр – Кале», потом автостопом добрались до Марселя, а потом через Турин – до Рима. На это у нас ушло шесть дней. И нам обоим казалось, что мы уехали на край света. – Пап, а у вашей почтовой кареты в дороге колеса не отваливались? – тут же спросил вредный Найджел. – Ах, как смешно! Во второй раз я побывал в Риме только два года назад, когда летел в Нью-Йорк на Европейское ежегодное собрание. Помнится, мы вылетели вовремя и прибыли как раз к позднему ланчу; еще успели провести несколько заседаний комиссии – сплошная болтовня до полуночи, а уже на следующий день снова были в Лондоне и как раз поспели к… В гостиной зазвонил телефон, и мама сказала: – Наверняка звонят кому-то из вас, мальчики. Найджел выскочил в коридор и помчался в гостиную; моя обглоданная форель смотрела на меня одним, полным разочарования, глазом. Через минуту Найджел вернулся и сообщил: – Хьюго, это тебя. Какая-то Диана Спинстер. А может, Спенсер [59] , я как-то не уловил. Она сказала, что ты можешь подскочить к ней в театр «Палас», пока ее муж совершает поездку по странам Общего рынка… Она еще что-то такое вещала насчет тантрических поз в театральной уборной… в общем, она сказала, что ты поймешь. – Есть такая операция, братишка, – сказал я ему, – которая очень помогла бы выправить твою единственную мозговую извилину. Ветеринары ее запросто делают, и, кстати, очень недорого. – И все-таки кто звонил, Найджел? – строго спросила мама. – Скажи, пока не забыл. – Миссис Первис из «Риверсайд Виллас». Она просила передать Хьюго, что бригадный генерал сегодня чувствует себя гораздо лучше, так что если Хьюго все еще собирается сегодня к нему заехать, то добро пожаловать от трех до пяти. – Отлично. Если ты, пап, уверен, что обойдешься без меня… – Ступай, ступай. Мы с мамой очень гордимся тем, что ты до сих пор ездишь к этому генералу, чтобы ему почитать. Не правда ли, Элис? – Очень гордимся! – с чувством поддержала его мама. – Спасибо. – Я сделал вид, что мне даже несколько неловко. – Знаете, бригадный генерал Филби был просто великолепен, когда я занимался с ним основами гражданского права. Я для этого специально ездил к нему в Далвич. Он знает невероятное количество всяких историй. Уж такую-то малость я теперь могу для него сделать. |