Онлайн книга «Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями»
|
Пока Иван тщился перестать дышать, синяя туча опустилась на Шавлов и скрыла на минуту кожемякинский дом. Когда же она поднялась, Кожемякина на месте уже не оказалось. Растворился, не оставив ни записки, ни следа. «Говорят, два груженых «Камаза» привез», – сообщил Бабкин, пересказывая Илюшину подслушанный у реки разговор двух женщин. Илюшин выразился в том смысле, что двумя «Камазами» куриного помета можно удобрить весь Шавлов и еще на окрестности останется. И был совершенно прав. Людская молва преувеличила размеры трагедии. Но не ее накал. Шавлов затаился, ожидая развязки. В то, что Нина оставит куриный помет на свадьбу сына без внимания, никто не верил. Ближние к Кожемякину жители готовились рукоплескать ей над трупом противника. Дальние просто наблюдали, заключая ставки и разбивая пари. – Мстить будет страшно и изобретательно, – озвучил Бабкин всеобщую убежденность. Макар взъерошил волосы. – Месть – это хорошо. Только старушка-то тут при чем? И тут Бабкин сказал, при чем. Елизавета Архиповна приходилась Ивану Кожемякину троюродной теткой. – Городок-то маленький, – сказал Сергей, – половина друг у друга в родственниках. Может, в этой яме собака и порылась? Где товарищ Кожемякин? Тут-то и выяснилось, что Ивана уже два дня как никто не видел. 4 – Итак, время! Макар Илюшин стащил плед с кресла на пол, разлегся на нем и стал до смешного похож на отпускника, выбравшегося на пляж. – Время – это то, что работает на нас. Саша представила подругу, томящуюся в застенках, и выразила сомнение. – Не будущее время, – покачал головой Илюшин. – Прошедшее. Отпечатков у нас нет, улик не имеется. Что остается? Алиби. Кто, когда, где был и что делал. Похоже на школьную анкету, правда? – Никто из нас, по-моему, не смотрел на часы… – растерялась Саша. – А это не важно. Главное, чтобы вы смотрели друг на друга. В дверь постучали. Олег деликатно просунул голову и осведомился, не нужно ли им чего-нибудь. Комната, которую Сысоевы гостеприимно предоставили Илюшину и Саше, ухитрялась выглядеть одновременно избыточно и спартански. Избыточно – поскольку была завалена разнообразнейшим хламом. Спартански – поскольку среди этого хлама не хватало самых необходимых предметов. Например, в ней отсутствовала кровать. Зато имелась спинка от кровати, прислоненная к стене. – Э-э-э… Нет, спасибо, у нас все есть, – поблагодарил Илюшин. Олег просветлел. – Тетка с дядей тут, – шепнул он. – Гришка принял. «С него лучше и начинать, – имел в виду Олег. – Дядя, когда выпьет, становится разговорчивый». Накануне они с Илюшиным решили все-таки не сообщать родне, зачем он вернулся в дом Сысоевых. «Скажу, что болею душой за Галку, хочу выяснить все детали», – решил Макар. «Врать будут!» – предупредил Олег. «Вот и прекрасно!» Макар был убежден, что о человеке, говорящем правду, можно не узнать ничего. Но лжец выдает о себе всю подноготную! Ничто не обладает таким разоблачающим действием, как хорошо продуманная ложь. Дело за малым: узнать, в чем именно врет собеседник. Выяснишь – половина дела сделана. Когда дверь за Олегом закрылась, Макар вытащил телефон и быстро пролистал на экране последние звонки. – Так-так-так… Вот оно. В вечер убийства ему позвонили в тринадцать минут десятого. Тот самый человек, который предупредил насчет старого мошенника Михаила Гройса. Да здравствуют мобильные телефоны! И как только раньше люди запоминали время события? – Вы разошлись сразу после меня? – Плюс-минус две минуты, – подумав, согласилась Саша. – А во сколько ты наткнулась на Галку? Саша прикинула: вот она смотрит вслед Кристине, вот медленно плетется через сад… – Минут через десять-пятнадцать. Нет, скорее десять. – Давай возьмем среднее арифметическое в двенадцать с половиной. – Я останавливалась в саду, – вспомнила Саша. – Из чего следует, что старушку убили в этом промежутке, между четвертью и половиной десятого. Кто был с тобой? – Никого, – с сожалением признала Стриж. – Вот потом я слышала голоса в доме, когда бегала и искала тебя. Но тогда за столом я осталась одна. Илюшин разочарованно сморщил нос. Хоть кого-нибудь исключить бы из списка! Но, похоже, не выйдет. – Разве что Пахома, – пробормотал он. – Что? – Нет, ничего. В какую сторону пошла Галка, ты не заметила? Саша как раз заметила. И говорить об этом замеченном ей очень не хотелось, но выбора не было. – К лесу она ушла, – нехотя признала Стриж. – Бабушке вослед? – Да не бабушка она им! – Ну хоть кому-нибудь бабушка? – Кому-нибудь – наверное. Да хоть тем же мальчишкам! – Вот и чудно. Покойница будет проходить у нас под условной кличкой «бабусенька». Макар еще раз взглянул на телефон, потом поискал глазами в комнате циферблат. Часы с кукушкой обнаружились над креслом. Из них, наполовину вывалившись из гнезда, свисала птичка с полуоткрытым клювом. – Ее сейчас стошнит, – пробормотал Макар. – Саш, есть хронометр? Он положил перед собой ее маленькие часики и в задумчивости погладил ремешок. – Итак… – Итак? – выжидательно откликнулась Саша. – Вычеркнуть нам пока некого. Кроме Пахома Федоровича. Мы только знаем, что первой ушла бабусенька, а последней… Он вопросительно взглянул на Сашу. – Кристина. Нет, совсем последней – я, а Кристина минуты за две до меня. – Отлично. Может, и остальных вспомнишь? Саша зажмурилась и напрягла память. Перед глазами замельтешили дядя Гриша в лиловом платье, Алевтина в инвалидном кресле, патриарх на каблуках… Сысоевы не желали выстраиваться в хронологическом и прочих порядках! Они зловредно перетасовывались, точно колода карт, и не понять даже, где туз, а где шестерка. Мимо патриарха протопала Рита с таким выражением на лице, будто она неандерталец, которого вот-вот вытолкает из гнезда эволюции коварный хомо сапиенс. «Стой!» – мысленно воскликнула Саша и ухватила Риту за отворот рубашки. Нет, не рубашки, а блузки! Шифоновой блузки в мелкий цветочек, идущей Рите не больше, чем Буратино бюстгальтер. Она заставила Сысоевых замереть. |