Онлайн книга «Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями»
|
Елизавета Архиповна перевела взгляд на внучатого племянника и развила свою мысль: – Олежка, конечно, даром никому не сдался. Но с мужиками-то сейчас, я слышала, напряженка! Всяких берут. – Она пошамкала губами. – Даже и таких. Мать Олега поменялась в лице. Рядом с Сашей, откинувшись назад на стуле, беззвучно захохотал Макар. Он-то сразу предсказал, что их ждет. Во-первых, одновременно с родителями жениха навстречу Галке, Саше и Илюшину выплыла на крыльцо деваха ослепительной красоты. «Из чего только сделаны девочки», – пелось в детской песне. С девахой все было ясно: ее сотворили из каблуков, бюстгальтера пуш-ап, банановой жвачки и красной помады. Ноги у девахи были такие, что Саша сразу запуталась взглядом в этих загорелых ногах, заблудилась безнадежно и думала, что уже не выберется. Но тут прекрасное видение улыбнулось, и путеводным лучом сверкнули белоснежные зубы. Рядом с Сашей Галка что-то прошипела. – Познакомьтесь, мои милые, познакомьтесь! – захлопотала полногрудая женщина в мешковатом желтом платье. – Это Кристина, подруга нашей Риточки. – И Олега! – грудным голосом сказала Кристина. Протолкнула пузырь жвачки язычком между алых губок, надула его, лопнула и втянула в себя. А затем интимно улыбнулась Илюшину. Саша Стриженова взяла своими длинными медицинскими пальцами эту дрянь за горло и била головой о ступеньки крыльца до тех пор, пока та не подавилась жвачкой и не умерла. На самом деле Саша Стриженова улыбнулась в ответ и взяла Макара Илюшина под локоть. Красавица перевела на нее недоуменные глаза и взмахнула ресницами. «Ты кто ваще такая?» – просемафорили ресницы. Саша размолола ее взглядом в труху. «Женщина я евойная». – Здрасьте, – процедила Кристина. Что следовало понимать как вызов и приглашение к боям без правил. – Здравствуйте! – приветливо отозвалась Стриж. – Рада познакомиться! В переводе это означало, что любая деревенская сволочь, которая покусится на вот этого сероглазого, будет оттаскана за белокурые волосья и бита лопатой до тех пор, пока не поумнеет и не научится различать свое и чужое. Макар Илюшин, вокруг которого развернулись кровопролитные баталии длиной в полторы секунды, ничего не заметил. Во-вторых, хозяйка привела Сашу и Макара в дом знакомиться с патриархом. – Пахом Федорович, – с гордостью представила она. – Брат моего дедушки. Старшего. Покойный. В глубине дома что-то хлопнуло, запахло горелым мясом, и полногрудая женщина бросилась прочь из комнаты. Макар и Саша остались наедине с дедушкой. Пахом Федорович восседал в инвалидной коляске и строго смотрел перед собой. Восковые руки были сложены на коленях. Синевато-зеленая щетина на подбородке подозрительно смахивала на мох. Морщины выглядели как насечки на заплесневевшем батоне. На вид ему было около трехсот лет. – Это же чучело! – вполголоса сказал Макар с плохо скрытым восхищением. – Я сейчас убью тебя, – процедила Саша. – Замолчи немедленно. – Хозяйка сама сказала: покойный. – Она имела в виду – старший брат покойного дедушки. Просто оговорилась. – Ничего подобного. – Макар, к ужасу Саши, присел на корточки перед патриархом. – У нее был старший дедушка. А это его покойный брат. – Макар! – Они его вынимают из шкафа по праздникам. – Макар! – И пыль метелочкой отряхивают. – МАКАР! Он тяжело вздохнул: – Пахом Федорович, здравствуйте! Старец не шелохнулся. «Не мигает», – пронеслось в голове у Саши. – Как ваше здоровье, Пахом Федорович? – продолжал непринужденную беседу Макар. – Мы к вам в гости на свадьбу приехали. Саша зажмурилась. Молчание собеседника заткнуть Илюшина не могло. – Погоды стоят прекрасные, не правда ли, – невозмутимо продолжал он. – Нам очень понравился ваш город. Илюшин осторожно потряс руку Пахома Федоровича и обернулся к Саше. – Холодная! – восторженным шепотом сообщил он. С Саши было достаточно. – Пошли! – Мы еще политическую обстановку не обсудили! Она без лишних слов тряхнула Макара за плечо. – Невоспитанная ты женщина, – сказал Илюшин, поднимаясь. – Прервала нашу беседу на самом интересном месте. Саша попятилась к выходу. И тут патриарх ожил. – Едрить-колотить! – гаркнул он. – В строй, сукины дети! Саша выскочила в коридор как ошпаренная, а за ней выскочил Макар, сложившийся пополам от хохота. Из соседней комнаты выплыла крошечная, прямо-таки карманная старушка, вида чрезвычайно чинного и благонравного. Старушка вытащила из кармашка накрахмаленный платок и громогласно высморкалась. Прищуренные голубые глазки обшарили Илюшина и Сашу с ног до головы. – Всех на дезинфекцию! – вынесла старушка свой вердикт и удалилась. Вот тут-то Макар и сказал, что будет весело. 3 Дождь так и не собрался. Стол выставили из-под навеса в сад и торжественно расселись вокруг. Навес пестрел искусственными цветами, которые притащила Криська: у нее мать мастерила их с пулеметной скоростью, а потом продавала на венки. Ох и лицо стало у невесты, когда она увидала этот погребальный цветник. Скукожилась вся, как потасканный ботинок. Рита испытала короткий приступ удовлетворения. Но Галка ничего не сказала, личико расправила и улыбочку нацепила: мол, очень мило. Так и чесались кулаки врезать ей. Зря, что ли, Рита в секцию бокса ходит третий год! Тренер ее хвалит, а Валерка прямо расцветает весь, когда видит ее в перчатках. Но как врежешь, когда Олег сидит рядом и таращится на свою Галку влюбленными глазами. Баран несчастный! У Ритки стиснуло сердце. Брата она обожала. Он ее всему учил: узлы морские вязать, с тарзанкой прыгать, наживку на удочку цеплять, нырять, драться… К родителям она относилась снисходительно, особенно к отцу. Но Олег – Олег был существом высшего порядка. Брат с большой буквы, который всегда заступится, придет на помощь, утешит, поможет. И вот явилась бессовестная воровка, глянула на ее Олега, захотела себе такого – и увозит с собой в Москву. Вся жизнь рушилась у Ритки, весь привычный уклад катился в тартарары. Она ненавидела Галку даже за то, что в глубине души колыхалось глухое презрение к поглупевшему брату. Чувство это мучило Ритку, она и рада была бы не испытывать его, но не могла, и в этом тоже была виновата приезжая девица. Дрянь. Бессердечная, насмешливая, богатая, плюющая на них. Олег для нее – экзотическая обезьянка, развлечение на пару лет. Ежу ясно, что не уживутся они вместе. |