Онлайн книга «Прощальный поклон капитана Виноградова»
|
– Да я с удовольствием подожду в такой компании! – приосанился оперативник. – Сочетать приятное с полезным… Тамара Степановна хмыкнула и без всякого осуждения покачала головой: – Ох, молодежь! Смотри, Татьяна… Денис Валерьевич, мы с вами закончили? – Да, еще раз огромное спасибо. – Тогда – всего доброго! Мне нужно в Горэнерго, там какие-то проблемы с электричеством… Если что – звоните, телефон у вас записан. – До свидания, Тамара Степановна! …Когда массивная фигура начальницы скрылась из виду, оперативник не торопясь обошел барьер, снял задвижку и оказался внутри администраторской: – Танечка, разрешите к вам? – Да-да, конечно! – Девушка вздрогнула и без особой необходимости зашелестела уже отснятыми копиями. «А ведь и она тоже меня боится, – неожиданно для себя, но вовсе не без удовольствия подумал Нечаев. – Боится… Ладно – та бабка-уборщица, которая еще Берию помнит. Но молодая, красивая? Очевидно, действительно – страх перед органами передается у нас из поколения в поколение, по наследству!» – Хорошая тетка, правда? – Как и учили в школе милиции, он с ходу попытался продемонстрировать доверительность и дружелюбие. – Кто? – Тамара Степановна. – Да, конечно. – Давно, наверное, здесь работает… – Да, почти с открытия. Известно, что с незваными гостями люди охотнее говорят о других, чем о себе, но Нечаеву приходилось помнить и о лимите времени: – А вы, Танечка? Давно? – Второй год. На вид ей было не больше двадцати – как покойнице Лукашенко, некстати подумал Денис. Очень милое существо: круглая мордашка, накрашенные губы, носик пуговкой… Темно-каштановые волосы заплетены в тяжелую косу. Помимо этого имелись: вполне пристойная грудь под пушистой «ангорой», крепкие, чуть полноватые ноги и задик, туго обтянутый очень коротким подобием юбки. Симпатичный акцент – и не акцент даже, а свойственная южнорусскому и украинскому Черноземью неповторимая мелодика языка, с удивительно мягкими согласными и певучей округлостью фраз. Вообще-то, она была не в его вкусе, но… Девушка дождалась, пока на пластмассовое корытце копировального автомата не вытянется до конца плотный лист специальной бумаги, потом вынула из-под крышки оригинал последнего документа и нажала кнопку. Потрепанный ксерокс умолк, подмигнув на прощание лампочками. – Готово. – Присядьте. – Но если… Вдруг кто-нибудь… – Казалось, еще немного, и собеседница рванется из помещения к стойке. – Ничего! Откройте дверь пошире, если подойдут – увидим. Верно? – Он выдержал мимолетную паузу и продолжил: – Нам надо побеседовать. Татьяна послушно уселась на место. – Рассказывайте! – Что? – Правду! – рявкнул Нечаев и прибавил металла в голосе: – Все рассказывай, как было! Вместо того чтобы, как ожидал Денис, подыграть ему или, по крайней мере, улыбнуться набившей оскомину бородатой шутке, девушка неожиданно всхлипнула и закрыла лицо ладошками. – Таня, вы что? Таня… Но она, кажется, всерьез принялась рыдать. – Таня, я же пошутил! Ну что вы? Глядя на плачущую собеседницу, он наконец-то почувствовал себя полным и безнадежным кретином: – Извините, Таня! Я честное слово не хотел… Денис совершенно не представлял, как вести себя дальше в такой ситуации – не было опыта, ни житейского, ни профессионального. К тому же он неожиданно испугался, что сейчас кто-нибудь войдет в комнату. Или вернувшиеся за ключами клиенты вызовут дежурную к стойке – и всё! Конец. Тоже – нашелся юморист, при исполнении служебных обязанностей… Следующие несколько минут оказались не самыми веселыми и радостными в его судьбе – наконец плач сошел на нет, так и не перекатившись в истерику. – Таня, я – идиот! Простите, ладно? Девушка всхлипнула, но уже в режиме диалога. – Водички хотите? Я сейчас сбегаю! – Здесь есть… Не расслышав, оперативник выскочил со стаканом в руках наружу – и, не обращая внимания на поползшие вверх брови орденоносного ветерана у входа, пронесся мимо него в мужской туалет. А когда прибежал обратно, Татьяна уже почти привела себя в порядок: – Прикройте дверь, хорошо? – Конечно! – засуетился Денис. – Вы меня точно простили? Точно? – Простила. Чего уж… – Вы – ангел, Танюша! – Господи, ну и вид, – скорбно отметила девушка, убирая косметичку и на всякий случай еще раз оглядывая себя в зеркало. – Как же я теперь работать-то буду? – Да вы прекрасно выглядите! Честное слово. – Вот уж не надо… Возьмите копии, я сейчас вернусь. – Ага. Славненько! А где тут что? – В смысле? Вот – фамилия и прочие данные. Здесь – номер, первая цифра обозначает этаж. – А где дата? – В этом углу отмечено, когда заехали, когда выехали. – Спасибо… – Оставшись один, Нечаев принялся бегло просматривать то, что ему приготовила Татьяна. Много времени это не отняло – действительно, по состоянию на вчерашний день из двух с лишним сотен гостиничных номеров занято было всего около сорока. Регистрационные карточки лежали в порядке, обратном алфавитному, – так, как вынули из копировальной машины. И для удобства Нечаев принялся перетасовывать их в соответствии со схемой расположения номеров на этажах. Татьяна все не возвращалась, уютную тишину кабинетика нарушало только ненавязчивое позвякивание параллельного телефонного аппарата – и Денис приступил к анализу. Оказалось, что в основном постояльцев старались размещать на нижних этажах, но даже тут до максимальной заселенности было еще далеко. Например, в числе ближайших соседей покойной Лукашенко значились только супружеская пара неких Богатыревых из Москвы и командированный в Питер по линии охраны природы воронежец Креусов. Конечно, по науке следовало опрашивать всех поголовно, однако… Скрипнула дверь, пропуская в помещение окончательно оправившуюся девушку-администратора. – Таня, скажите – вот эти два номера… – Какие? – Она взяла протянутые оперативником листки. – Этого, инженера из Воронежа, я знаю, он часто у нас живет. Час назад ушел, он всегда целыми днями в городе, а возвращается поздно. – А супруги Богатыревы? – Они утром уехали. Вот – отметка. |