Онлайн книга «Прощальный поклон капитана Виноградова»
|
– Молодец. – Виноградов поравнялся с насупившимся Долгоносиком и, гася отчужденность, протянул ему руку: – Отличился. Нет, я кроме шуток. Молодец! Уже некоторое время не стреляли, но открытое пространство до бруствера капитан преодолел бегом, на полусогнутых. – Что там? Тихо? Один из бойцов молча подвинулся, уступая место у импровизированной бойницы. – Да-а… Сектор обстрела и здесь был достаточно узок: отвесные скалы по обе стороны, крутой изгиб трассы… – Вон, за черным камнем. Присмотревшись, Виноградов разглядел метрах в двадцати, у самого поворота, безжизненное тело: густые волосы под сползшей, почти фетровой шляпой, армейский бушлат, рука на прикладе. Ни воронок, ни пулевых отметин – только запах стрельбища да покойник, единственный зримый след только что прерванного боя. – Товарищ капитан! Вас Медведев к себе вызывает. – Иду. – Сейчас было не до тонкостей строевого этикета, поэтому Владимир Александрович сделал вид, что не заметил оплошности посыльного. – Он там? – Да! Пойдемте. Взводный сидел под убогим навесом, метрах в пяти от трассы. Мощная каменная кладка заброшенного колодца, высохшего, согласно преданию, в юные годы Тамерлана, была надежной защитой не только от стрелкового оружия. – Как Леха там? Виноградов понял, что младший лейтенант имеет в виду раненого. – Нормально. Действительно, пуля прошла навылет, не задев ничего серьезного, так что кровь уже не сочилась через наложенную бывалыми милиционерами повязку. – Лукьянова жалко. Что скажешь? Капитан пожал плечами: – В строю нас восемь. Патронов на остатке – меньше чем по магазину. Плюс пистолеты. – Ни шагу назад? До последнего? От тона Медведева Владимир Александрович смутился и полез зачем-то в карман. – Не знаю… С неба вновь обрушился свист, и рвануло где-то рядом с пустым командным пунктом. Взводный посмотрел вверх. – Если они заберутся в «скворечник» – нам абзац. Он высказался грубее; но без ненормативной лексики тут было не обойтись, поэтому Виноградов кивнул: – Это возможно? – Вроде нет, но… – Слушай, Медведев, я ведь тоже в герои не лезу, тем более посмертно. Так что… – Хорошо, Саныч. Это уже хорошо. А то я подумал, что ты вроде Долгоносика – энтузиаст! – Заткнись! – Извини. – Взводный посмотрел на часы. – Обед у них, что ли? За двадцать минут – четыре мины. Непохоже это на прорыв, хоть убей… тьфу-тьфу-тьфу! Виноградов уважал чужой опыт, тем более афганский, отмеченный «Звездочкой» и «Боевыми заслугами». – Думаешь что? – Конь в пальто! Может, разведка боем? Капитану стало почему-то не по себе: – А если послать кого-нибудь наверх? Тихо, только глянуть? – Может. Ладно! Двоих отправим в «скворечник», а то сидим, как дураки. Они-то в нас хоть минами кидаются, а мы вообще хуже котят слепых: «ждем-с!» Доложат – сориентируемся. Взводный помедлил, потом прикрыл глаза: – Наверное, будем отходить. Компактной группой, оставляя прикрытие. – Тебе виднее. Если что, я как старший по званию… – Послушай, Вова! Я тебя уважаю, но сейчас не сорок первый. И немцы не на Пулковских высотах. Помирать зазря никому не хочется, мы это уже проходили… – Слышь! Это что такое? Офицеры одновременно повернулись назад: воздух со стороны станицы запел, зазвенел, сначала тихо, а затем стремительно наполняясь басовыми нотками. И вдруг накатил непривычной стеной механического рева. – Спаси, Господи, люди Твоя! Два скуластых, остромордых вертолета осторожно подползли к кордону и зависли чуть сзади, метрах в ста над трассой. – «Долина», «Долина»! Я – «Борт-двадцать»! Слышите меня? – Слышу вас, «Борт-двадцать»! – Виноградов взял из рук взводного радиостанцию. – Здесь мы, под вами. – Держитесь, земляки! Броня на подходе! – Спасибо, «двадцатый». С нас стакан! – Сочтемся! Давай-ка обозначьтесь, «Долина»! Виноградов недоуменно посмотрел на Медведева – чем это обозначаться? Как? Костром? Дым-шашками, которых нет? – Айн момент! Младший лейтенант вскочил, в два прыжка очутился у бруствера и достал что-то из-под бронежилета. Темный рифленый комок вылетел из его руки, описал дугу и с хлопком разорвался на некотором удалении от милицейских позиций. Видно было, как воздушная волна слегка пихнула равнодушный ко всему вражеский труп, облако пыли осело на трассу. – Спасибо, «Долина»! Поняли… Слегка завалившись на бок, боевые машины рванулись вперед, за скалу. – Есть мнение, что изъятое оружие положено учитывать. И сдавать. Особого осуждения в голосе Виноградова не было, и вернувшийся взводный это понял безошибочно: – Бакшиш, капитан. Сувенир! Видишь, пригодился. – Чего уж теперь. Оба настороженно прислушались, но вместо ожидаемых разрывов реактивных снарядов и пушечного грохота на кордон накатилась новая волна монотонного рокота: вертолеты возвращались. – «Долина», слышите нас? – Слышим, «двадцатый»! – Цели не вижу, «Долина»! Не вижу цели! – Не понял? – Нету никого, «Долина»! Не видно. – Дай, капитан! – Медведев вернул себе переговорное устройство. – Мужики! Зачистите тут для порядка, а потом проверьте туда дальше, по дороге, – может, они к себе сматываются. Больше некуда! – Добро, «Долина»! Боевые машины выполнили маневр, потом зависли напротив «скворечника» – одна чуть выше, другая пониже. «Двадцатый» выкинул из-под брюха две жирные яркие стрелы, затем развернул вдогонку ракетам трассирующий веер. – Всё, «Долина»! Концерт по заявкам пехоты окончен. Пока, до встречи! – Спасибо, мужики! Вертолеты скрылись, унося с собой рев моторов и затухающее эхо огневой зачистки. – Пойдем? – Пошли, сходим… В комментариях личный состав не нуждался: радиостанции были не только у офицеров. – Поздравляю! Геройская оборона Анарской крепости завершена, – балаганно возгласил Медведев, но осекся, вспомнив, видимо, о лежащем в двух шагах Лукьянове. – Словом… Товарищ капитан обещает все это красочно расписать, чтобы награды там всякие, медальки… |