Онлайн книга «Возвращение капитана Виноградова»
|
В большинстве случаев пьяные заморские гости сами провоцировали криминогенные ситуации, поэтому вешать на себя дурной глухарь желания не возникало. Судебной перспективы такие дела, даже при аресте злодеев, не имели: ни свидетелей, ни потерпевших. Поэтому приходилось практиковаться в языке. – Ладно, там подстрахуют. – Кого подстрахуют – меня? В Америке? – Что же поделаешь… Заказчик просил, чтобы некто Виноградов участвовал лично. – Почему это? – насторожился Владимир Александрович. – Откуда он меня может знать? Собеседник пожал плечами: – Наверное, вы ему чем-то нравитесь… – Вторую часть вопроса он предпочел проигнорировать. И сразу же перешел к делу: – Завтра сдашь дела в редакции. Завтра они получат приказ о твоем откомандировании в Москву, на учебу. Что-то по линии бывшего политуправления, не помню, как сейчас называется… Послезавтра вылетишь, там встретят. Несколько дней, пока мы тут всякие визовые вопросы решим, организационные, потолкаешься на виду, на занятиях. Потом заболеешь. – Чем это? – Как всякий относительно здоровый человек, Виноградов относился к медицине с пугливой настороженностью. – Что-нибудь инфекционное. – Ушастый мстительно прищурился. – Дизентерия, к примеру, или просто понос… Да не дергайся ты! Только документы оформим, а на госпитализацию наш человек ляжет. – Вечно вы, шеф, придумаете… – Подробности позже. Деньги и все прочее… Перед вылетом нужно еще будет встретиться, а окончательно до ума доведем все в Москве. Спать любишь? – Естественно! – Придется потерпеть. Днем – учеба, вечером пьянки… чтобы политруки не подумали, что от коллектива отрываешься. А ночью готовиться будем. Нельзя сказать, что перспектива манила. Но Париж, говорят, стоит мессы. – Ладно, ступай… На колесах? – Нет. Пришлось пешком… До завтра. – Всего доброго, Владимир Александрович! Я найду вас, вероятно, после обеда… Счастливой охоты! Виноградов тогда обернулся и уже на пороге бункера с удовольствием послал ушастого к черту. * * * – Эф-би-ай, – отозвался мужской голос в трубке. – Ду ю спик рашен? – Да, вы можете говорить по-русски… – Сотрудник Федерального бюро расследований не был соотечественником Владимира Александровича. Разве что в пятом поколении. – Вы – Лэс Макдаффи? Теперь, дозвонившись до ФБР, он уже довольно уверенно произносил написанную на клочке бумаги фамилию. А с первого раза это практически не получалось. – Да, это я. Говорите! – Моя фамилия Виноградов. Я звонил позавчера. – Да, я помню. – Дружелюбие угадывалось даже сквозь чудовищный акцент. – В прошлый раз вы сказали, что сами свяжетесь… Я оставлял в отеле номер телефона, по которому меня можно найти. Вы не звонили? – Нет, я пока не звонил. – К сожалению, я не слишком долго пробуду в Америке. – Как вам понравился Нью-Йорк? – Это прекрасный, фантастический город. Но я приехал по делу. По тому делу, о котором уже говорил… – Я обязательно с вами свяжусь. – Хорошо! Буду ждать. До свидания. – Желаю вам всего хорошего! – Тон собеседника абсолютно не изменился. Владимир Александрович в сердцах придавил рычаг уличного автомата: – Вот сволочь… – и тут же испугался: а вдруг у них тут предусмотрена какая-нибудь защита от телефонных хулиганов? Сейчас как обрызгает краской вонючей или заорет на весь район, чтобы полиция подоспела. – Не расстраивайся, Саныч. Это был дохлый номер. – Сергей по прозвищу Рэмбо еще раз сверился с расписанием. – Двинулись, а то опоздаем. Действительно, к платформе уже подползала серебристая гусеница электрички. – Долго нам ехать? – Прилично. Другой конец… Но часа через полтора в общей сложности будем. Разговаривали вполголоса – на всякий случай. Как успел заметить Владимир Александрович, вероятность в Нью-Йорке нарваться на человека, понимающего по-русски, была высока до смешного. Если раньше, говорят, бывшие граждане СССР встречались преимущественно в Бруклине или на дешевых распродажах центральных универмагов, то теперь и престижные пригороды, и деловой Манхэттен утратили безусловную монополию английского языка. – Может, зря мы машину бросили? – Не знаю… Честно говоря, я, наверное, первый раз за последние года четыре общественным транспортом пользуюсь. – Рэмбо полюбовался на купленные в кассе билеты. – Да это и дороже выходит! Тут без автомобиля – как голый. Хотя, конечно, если в трафик влипнешь… – Куда влипнешь? – не понял Виноградов. – Ну в пробку попадешь! Иногда по два часа добираемся, хотя пешком ходу минут десять. – Понял… Ладно, ничего не поделаешь. По счастью, спутник Владимира Александровича не злоупотреблял американизмами типа «юзаная кара» или «рефьюзник». Хотя было ясно, что в первом случае речь идет о неновом транспортном средстве, а во втором просто имелся в виду человек, которому долгое время отказывали в выезде из бывшего Союза, то есть «отказник»… Владимир Александрович понимал, о чем речь, но слух подобные выражения резали. Впрочем, на эту тему в свое время высказался Маяковский – и ни убавить, ни прибавить… – Саныч, я редко ошибаюсь в таких вопросах. Нас вели от самого отеля. – Тот «шевроле» и такси желтое? – Остальных я мог и не заметить. – Значит, все-таки мною интересуются… – Виноградов вспомнил рыжего верзилу в холле – получалось, что вряд ли хвост привел за собой напарник. Но когда они отъезжали на взятой Сергеем в аренду машине, кто-то точно увязался следом. – Ты чистый был до этого? – Проверялся! – пожал плечами тот. – Никогда нельзя быть уверенным, но ничего подозрительного… Обнаружив «сопровождение», они не стали устраивать по городу автомобильные гонки. Это в кино хорошо, а взаправду – мигом очутишься в наручниках за нарушение правил дорожного движения. – Потом никаких командировочных не хватит рассчитаться, а то и вышвырнут из страны без разговоров, – объяснил свое решение Рэмбо. Они как раз без аппетита пережевывали заказанную пиццу. – Цены здесь, однако… У нас процентов на двадцать дешевле. Владимир Александрович сразу почему-то догадался, что Сергей имеет в виду не родную деревню на Псковщине, а забегаловки нью-йоркских окраин. Странно, но даже гамбургеры в демократичных «Макдональдсах» стоили по-разному – в зависимости от географического положения. Хоть и шла речь о считаных центах, но… – Давай я позову, рассчитаюсь? |