Онлайн книга «Князь советский»
Алов судорожно схватил ее за локоть и зашелся от кашля. – Ты посмотри, что делается! – пробормотал он, вытирая набежавшие слезы. – Прямо наизнанку выворачивает, а у меня ни одной таблетки не осталось. Слышь, чижик, если ты мне Рогова разговоришь, я попрошу Драхенблюта, чтобы он тебя восстановил на службе. Идет? Галя кивнула. Машина въехала во внутренний двор и остановилась перед тюремным зданием. Торопясь, Алов спрыгнул в снег: – Пойдем, скорее! – позвал он Галю. – А то мне еще надо материалы Пятнадцатого съезда повторить. Голова совсем дырявая стала – ничего не помню! Они прошли через проходную и спустились в подвал. Надзиратель – курносый парень в большой не по размеру фуражке – отправился с ними. – Ну как там Разделочная Доска? – спросил Алов. – Старается, стерва! – усмехнулся тот. Они свернули в боковой коридор, и Галя услышала визгливый женский голос, орущий матом. Алов с тревогой посмотрел на нее. – Чижик, а ты-то чего трясешься? Тебя тоже лихорадит? Надзиратель отпер дверь, из-за которой доносились вопли Разделочной Доски. – Слушай, принеси Гале горячего чайку! – попросил у него Алов. – А то она совсем расклеилась. – Сейчас организуем, – кивнул надзиратель. Алов потрепал Галю по плечу: – Ну все, я пошел. Будут результаты – сообщи. 5. Алов направился к буфету, куда уже набились сотрудники Иностранного отдела. Все хватались за сердце и гадали, что будет. Руководить чисткой должен был Иванов – старый крючкотвор из Центральной контрольной комиссии; вторым назначили Драхенблюта, а фамилии последнего члена тройки никто не знал. Сотрудники Иностранного отдела молились, чтобы им не оказался кто-нибудь из лагеря Ягоды. Алов присел за столик и достал из кармана сложенную вчетверо шпаргалку. Так… Директивы по составлению первой пятилетки… план коллективизации… борьба с троцкизмом… Господи, ну кому все это надо? Почему людям не дают спокойно работать? Алов покосился на висевшие на стене часы: успеет Галя или не успеет вытянуть нужную информацию? Драхенблют наверняка будет спрашивать о Рогове. Пожалуй, надо велеть Разделочной Доске, чтобы она не стеснялась в средствах. Черт с ними, с дурацкими сантиментами! – Алову надо было себя спасать. Он поднялся, чтобы дойти до тюрьмы, но в этот момент в буфет влетела раскрасневшаяся Этери Багратовна. – Товарищи, пора на чистку! Комиссия уже собралась. Все загомонили. – А кого третьим-то назначили? Секретарша обвела коллег взволнованным взглядом. – Третьим будет товарищ Баблоян. Чекисты захлопали в ладоши и закричали ура. Баблоян был веселым и незлобливым человеком, и нередко помогал сотрудникам Иностранного отдела. Как и все высшие партийные чиновники, он сидел одновременно на нескольких должностях, и курировал деятельность советских профсоюзных организаций за рубежом. А через профсоюзы можно было добиться многих жизненных благ. – Драхенблют-то у нас какой умный! – громко восхищался Валахов. – То-то его не было все эти дни! Он наверняка пил водку с Баблояном и переманивал его на нашу сторону. – Отлично! – потирал руки Жарков. – Ребята из Наркоминдела не меньше нашего ненавидят Ягоду. Им невыгодно будет, если он нас уничтожит. Алов был единственным, кто не радовался известию о назначении Баблояна. Ему вдруг подумалось, что тот нарочно вызвался проводить чистку, – дабы уничтожить его и забрать Дуню себе. 6. Замок с грохотом защелкнулся за Галей, и она сделала шаг навстречу поникшей фигуре, прикованной к стулу. – Мы еще не закончили! – рявкнула Разделочная Доска, недовольно глядя на Галю. Ее рыжая челка топорщилась надо лбом, как петушиный гребень. – Я вас сменю, – не слыша своего голоса, проговорила Галя. Она подошла к столу и, сделав над собой усилие, посмотрела на Клима. Он сидел, низко опустив голову; на землисто-бледном лице темнела многодневная щетина, волосы слиплись, губы запеклись. Клим поднял измученный взгляд на Галю. – Здравствуй… Она отшатнулась. Да что же это делается? Да они тут все с ума посходили! Разделочная Доска выхватила из кобуры пистолет и, оттолкнув Галю, подлетела к Климу. – Ах вот ты как заговорил? Думаешь, ты тут подружек себе найдешь? Она ткнула дулом под подбородок Климу и заставила его запрокинуть голову. На его шее алел тонкий и длинный кровоподтек – видимо, от удавки. Разделочная Доска с силой ударила Клима в солнечное сплетение. Он сдавленно охнул и поперхнулся. – Алов запретил его бить! – взвизгнула Галя. Разделочная Доска повернулась и, положив пистолет на стол, поперла на нее грудью. – А ты кто вообще? Может, тебе самой по морде съездить? Скрипнула дверь, и в комнату вошел надзиратель с чаем. – Держите! Только осторожно – там кипяток. Разделочная Доска забрала у него стакан. – Мерси. Как только дверь за надзирателем закрылась, она подошла к Климу и несильно пнула его по ноге. – Эй, слышь… Последний раз по-человечески спрашиваю: где скрывается Купина? Она расстегнула Климу рубашку и пошарила у него за пазухой. – Решай, покуда у тебя тут все мягонькое и теплое… А то полью кипятком и живого места не останется. Клим дернулся всем телом. – Не надо! – всхлипнула Галя. – Та-а-ак, сотрудничать не хотим! – пропела Разделочная Доска и начала медленно поднимать стакан. – Требуется оперативное вмешательство! Галя схватила со стола пистолет и выстрелила ей в голову. 7. Клима втолкнули назад в камеру. Разговоры тут же смолкли, и арестанты замерли, в ужасе глядя на него. Шатаясь, он подошел к раковине, но у него так тряслись руки, что он не мог повернуть кран. Ахмед подскочил к нему и помог наполнить кружку водой. – Сейчас-сейчас, дорогой… Клим долго пил, клацая зубами о край кружки. Половина воды расплескалась. – Эй… – позвал Бильярд. – А ты чё весь в крови-то? Клим оглядел себя. Грудь и рукава его рубашки были забрызганы кровью и мозгами. – Там двух женщин убили, – отозвался он. – Кто? Охрана? Клим кивнул. Сев на нары, он попытался снять рубашку, но пальцы его не слушались. Кто-то помог ему. |