Онлайн книга «Часы с лягушкой»
|
– Мы пошли, мам, – сказал Алешка, – подвиг совершать. – Флаг вам в руки, – отозвалась мама. Вместо флага Алешка захватил зачем-то тети Зинину «гостевую» сумку, в которой что-то негромко бренчало. На мой вопрос «что?» Алешка убедительно ответил: – Не скажу. А то ты спорить начнешь. Я тебя знаю: этого не делай, то нельзя, туда не ходи… Все узнаешь в свое время. Когда поздно будет. Ни фига заявочка! Впрочем, я к этим фокусам уже привык и настаивать не стал. Все узнаю, когда поздно будет. Совершать подвиг мы пришли заранее. Подвиг ведь тоже надо подготовить. Но подготовка оказалась довольно странной. Алешка разбудил деда Акимыча и сказал: – Одно дело есть. На штуку баксов. Сделаем? – А то! Давай указания. – Вы коров на водопой гоняете? – А как же! Аккурат вовремя. Тут на краю леска бочажок есть. Вода чистая, подход удобный. Чего надо-то? – Я как свистну, вы и поднимайте свое войско. Вот чтобы коровы вдоль этого фундамента прошли. – Проще не бывает. Мы энтим путем завсегда и ходим. – А Акимыч с вами? – Федька-то? А как же! В том бочажке и ему отрада: лягушни этой – обожрись. Ничего я не понял, но знал: просто так Алешка ничего не затевает. Он и меня озадачил: – Дим, когда этот Шмальц… – Шульц. – А то я не знаю! Когда он в стаде заблудится, ты стань прямо перед ним и мозги ему пудри, ладно? – А как? – Придумай. А то я уже столько придумал, что даже устал. Все, по машинам, господа офицеры, – Шмульц едет. Мы опустились рядом с дедом на травку и стали мечтать о чем-то хорошем. Господин Шульц приехал один, без охраны, только с водителем. Тот остался в машине, а Шульц направился к дяде Гене, который скучал, сидя на дальнем конце фундамента, и что-то ему сказал. Дядя Гена вскинул дубинку на плечо и поплелся к лесу. А Шульц исчез в лабиринте. Как дневное привидение. Алешка привстал – мне показалось, что он волнуется. Минуты шли. Час настал. – Акимыч, коровы готовы? – Всегда готовы! – Дед вскочил, взял свой длинный кнут и щелкнул так, будто раздался выстрел: – Становись! Коровы дружно вскинулись, взмахнули кто хвостами, кто головами и, на ходу выстраиваясь вереницей, будто в ногу зашагали вдоль фундамента, отчаянно пыля копытами, радостно взмыкивая, роняя лепешки. Среди них шагал и Акимыч-аист, важно заложив крылья за спину. И надо же – точный расчет: посреди стада нарисовался испуганный господин Шульц. Вот и мой час настал! Лавируя между коровьими рогами и хвостами, я приблизился к нему и сказал: – Не волнуйтесь, они не все бодаются. Некоторые только лягаются. – Обрадовал! – Шульц громко чихнул. И заорал водителю: – Давай сюда! Не видишь – шеф в опасности. Отвлекать Шульца мне не пришлось – он так волновался среди стада коров, что ничего, кроме них, не видел. И вот у него за спиной появились двое – аист Акимыч и мой брат Алешка. Сквозь вопли Шульца и коровий мык я ничего не услышал, никакой команды. Зато хорошо видел, как Акимыч шагнул вперед и профессионально запустил клюв в карман Шульца, что-то вытащил из него, бросил на землю с той же брезгливостью, что и соленый огурец, снова сунулся уже в другой карман пиджака. Шульц обернулся и еще больше испугался, замахал на Акимыча обеими руками и заорал: – Иди отсюда! Брысь! Акимыч ничего ему не сказал, а просто важно пошел за стадом. Шульц ввалился в машину, хлопнул дверцей – и пыль столбом! Когда стадо прошествовало на водопой, Алешка подобрал что-то с земли, подошел ко мне и гордо сказал: – Операция удалась! Благодарю за внимание. Он протянул мне ладошку, на которой лежала какая-то штучка. Размером со спичечный коробок, с двумя кнопочками – красной и белой. И с короткой оборванной цепочкой. – Это что? – тупо спросил я. – Золотой ключик, – скромно ответил Алешка. – От заветной потайной дверцы. – И рассмеялся от души. – У тебя на лбу написано, что ты ничего не понял! – Он достал из кармана значок с видом замка «Ампир». На значке тоже болтался кусочек цепочки. – Этот Шмульц, Дим, такой растеряха! Потерял сначала брелочек от своего ключика, а сегодня у него украли и сам золотой ключик. Я молчал, капитально прибалдев. – Мы с тобой как ща откроем этой штучкой заветную дверцу, как выгребем из заначки денежки – и ни копеечки Шмульцу не оставим. У него замок в горах есть, с голоду не похудеет. – Лех, – я грустно покачал головой, – ты украл эту штуку. – Ничего я не крал! Это все Акимыч. И он ее выронил, а я нашел! Съел? Очень вкусно? Очень, даже тошнит. – Этот Шмульц, – горячился Алешка, – обокрал людей! А мы им эти деньги вернем. Это будет справедливость! Нам еще спасибо скажут. Пошли! – Куда? – Деньги считать. Чтоб все было честно. Тут я усмехнулся: – А ты, Лех, до скольких миллионов считать умеешь? Он тоже усмехнулся во весь рот: – Я, Дим, и до одного-то миллиона не насчитаю. У меня старший брат есть. Ага, старший брат… Сказал бы уж прямо – соучастник. – Ладно, пойдем. – Мне тоже хотелось если уж и не пересчитать миллионы, то хоть посмотреть на них. Наверное, целая куча. Или две. – Быстренько, – поторопил меня Алешка, – пока Гена не вернулся. Все получилось, как и обещал Алешка. Или почти все… Мы остановились перед глухой стеной, в которой едва заметными трещинками определялась заветная дверца. Алешка протянул к ней руку с приборчиком, вздохнул прерывисто и нажал красную кнопку… – и ничего. Ни звука, ни движения. – Ошибился немного, – пробормотал он и нажал белую кнопку. Что-то пискнуло, щелкнуло, и дверца отошла в сторону. Из получившейся дыры пахнуло холодком, а вдобавок и темнотой. – Дим, – шепнул Алешка, – у тебя есть фонарик? Здрасьте! У меня прямо привычка такая – белым днем ходить в чистом поле с фонариком. – Так я и знал, – с осуждением вздохнул Алешка. – У тебя никогда ничего нет. Мы просунули голову в дыру. Темнота и сквозняк. Ну и страшновато немного. Кто знает – что там за этой дырой. Уж конечно не кукольный театр. – Пошли домой, – малодушно предложил я. – Ага, – живо согласился Алешка. – Правильно, Дим. Ты погнал домой за фонариком, а я пока буду Гене зубы заговаривать. И не забудь Акимычу крыло пожать. – Этому жулику? Который прямо из кармана украл… |