Онлайн книга «Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента»
Как опять же известно, из воспоминаний многих, Ельцин дал команду группе Альфа и всем остальным подразделениям действовать на поражение. Была дана команда: «Пленных не брать!» Из танкистов за бешеные деньги наняли 10 экипажей, которые палили по Белому дому прямой наводкой кумулятивными снарядами. В результате в цокольных этажах башни загорелся огонь и те, кто остался в верхних этажах, либо заживо сгорели, либо были убиты ураганным огнем в нижних этажах, когда пытались спастись от пожара. Если бы не Альфа, говорили ребята, нас бы не было. Действительно, Альфовцы, несмотря на то, что был убит их товарищ [67] , решили не выполнять приказа, а обеспечить вывод людей из Белого Дома и применяли оружие только тогда, когда им пытались в этом противодействовать. В конце концов, они договорились с руководством штурмующих о вывозе на автобусах депутатов, выводе женщин и детей, но в результате на автобусе увезли лишь Хасбулатова, Руцкого и силовых министров. Остальных оставили на растерзание ОМОНа и отморозков из охранных предпринимательских структур, вооруженных формований экстремистского толка и т. д. По аналогии с чилийскими событиями 73 года был у Ельцина, как у Пиночета, свой стадион, расположенный недалеко от Белого Дома. Там многих их защитников расстреливали и увозили трупы в автобусах, накладывая их штабелями. Также увозили и живых по подразделениям милиции (Чибисова и Уткина били именно в милиции). Названная официально цифра погибших 146 человек абсолютно не соответствует действительности. Погибло не менее 2000 человек. Косвенным образом это подтверждается тем, что в 1993 году данные по неопознанным трупам превышают соседние 92 и 94-ий годы на 2000 человек. Но есть информация и о том, что трупы просто сжигали, никому не показывая. Абсолютно бессмысленная и кровавая бойня, затеянная дерьмократами (здесь именно так!), навсегда погубила слабые ростки этой самой демократии, позволявшие наладить хотя бы какой-нибудь контроль за действиями власти со стороны народа. Про это преступление много сказано, многое еще подлежит огласке (те же материалы прокурорского расследования), поэтому добавить мало, что можно. А скорбь, боль и память лучше выражают стихи: Я убит в Белом доме — Помяните меня!.. Я убит в Белом доме Среди белого дня… Выдать нам обещали Вороной автомат. Мы с плакатами стали У передних оград. Но подъехали танки, Изрыгая металл… Как во время гражданки Брата брат убивал… Брат ли? Вряд ли! — Убийца Сидел за бронёй. По гражданским, за доллар Бил наводкой прямой! И ещё до пожарищ, До большого огня Был убит мой товарищ Чуть-чуть раньше меня. В утро то, ещё спавших, Как подкравшийся вор, Стал давить нас в палатках Броневой транспортёр. Кто выскакивал сразу: Было видно как днём — Был безжалостно срезан Пулемётным огнём. Друг мой детства — Серёжка, Знать, спасти нас хотел, Отвлекал нападавших, Ну а сам — не успел… Видел я на мгновенье Только ноги его Подо дном БэТээРа Крик. И всё. Ничего… И меня вдруг пронзила Через сердце игла И глаза застелила Непроглядная мгла. В форме чёрной ОМОНа Появился солдат И по мёртвому телу Ударил приклад. Но ещё недовольный На курок всё ж нажал: И тут выстрел контрольный Надо мной прозвучал… А потом моё тело Погрузили в фургон, Отвезли без огласки В подмосковный район… Крематорий пылает — День и ночь всё дымит. Тайно, тихо сжигает Тех, кто зверски убит… И газеты листая Обо мне не прочтёшь… Мама, мама, родная, Ты меня не найдешь! Я убит в Белом доме — Ты меня не жалей. Жаль, не спас я Россию, От её чёрных дней!.. А виновник злодейства, Бед на русской земле — Ценный орден в брильянтах Получает в Кремле… (Б. Н. Анин) Мародер пришло твое время
В последующие дни в средствах массовой информации творилась вакханалия. Если бы у тех, кто выпускал печатные издания, был бы стыд, то сейчас их страницы были бы не пожелтевшими, а красными. Появляется письмо 42-х, в котором сторонники демократии призывают к закрытию Конституционного суда и оппозиционных газет! По форме и тону письма, да, собственно говоря, и по срокам, оно было подписано 5 октября, ясно, что оно написано в Кремле и наших славных литераторов попросили его подмахнуть, а они по холуйски, как в старые времена, быстро откликнулись. Вот Лия Ахиджакова кричит о том, что нужно расстрелять эту долбанную Конституцию! Асфальтовый фермер Черниченко, потрясая указательным пальцем, вопит: «Нужно раздавить гадину!» Не многим лучше заявление Булата Окуджавы о том, что он наслаждался зрелищем расстрела Белого Дома. Но всех переплюнула наша городская сумасшедшая Валерия Новодворская. 8 январе 1994 года журнал «Огонек» (№ 2–3, стр. 26–27) опубликовал ее статью «На той единственной гражданской». Здесь будет очень кстати ее процитировать. В своем излюбленном стиле «свободной психопатки» она говорит прямо о том, о чем ее коллеги и единомышленники стыдливо умалчивают: «Мне наплевать на общественные приличия. Рискуя прослыть сыроядцами, мы будем отмечать, пока живы, этот день — 5 октября, день, когда мы выиграли второй раунд нашей единственной гражданской. И «Белый дом» для нас навеки — боевой трофей. 9 мая — история дедов и отцов. Чужая история. После 4 октября мы, полноправные участники нашей единственной гражданской, мы, сумевшие убить и не жалеющие об этом, — желанные гости на следующем Балу королей у Сатаны. Утром 4 октября залпы танковых орудий разрывали лазурную тишину, и мы ловили каждый звук с наслаждением. |