Онлайн книга «Лялька, или квартирный вопрос»
Пока отец не принялся икать, он успеет еще попортить кровь «Александеру» рассуждениями о «свадебке». – Сколько вам нужно? – спрашивал щедрый спьяну папа. – Не поскуплюсь! Машину продам, кредит возьму! – Отдайте лучше наличными, – усмехнулся Саша. – Мы не собираемся устраивать пышную свадьбу, – сказала я. – Что? – качнулся на стуле папа. – Моя дочь как залежалый товар шито-крыто распишется? Не будет на то нашего благословения! Грех родне и друзьям не представить женишка, который Интернет с арбузами путает. Наконец наступила последняя стадия перед иканием – циклический повтор одного и того же. Папа что-нибудь рассказывает, мгновенно забывает и начинает историю заново. Нынче после требования, чтобы мы с Сашей принялись немедленно рожать, плодились неукротимо, папа вспомнил, как я маленькой увидела беременную женщину. Спросила, почему тетя такая толстая. Мне объяснили, что внутри живота у нее ребеночек. Я подошла к женщине и спросила: «Тетя, зачем вы съели ребеночка?». Рассказал папа один раз, все посмеялись. Папа еще выпил и «вспомнил»: – Да! Вы с детьми не тяните. Маня, когда была маленькой, увидела беременную… Мы дослушали и слабо улыбнулись. Папа икнул, тряхнул головой и погрозил нам пальцем: – Внуков требую! Маняша как-то увидела беременную… Никто не отреагировал. Папа стал икать чаще, мама изготовилась транспортировать его в спальню. – Маня! – ик. – Ты, – ик, – не на сносях, – ик? Хорошо бы, – ик. – Ты, – ик, – когда была маленькой… – ик. – Увидела, – ик, – беременную, – ик… Он доикал историю, от которой нас уже тошнило, и мама решительно потянула его из-за стола: – Пойдем, мне нужно с тобой поговорить. Мы слышали, как по пути в спальню она уговаривает его полежать. А папа требует коньяка к десерту. – Он такой только пьяненький, – оправдывалась я перед Сашей. – Да и пьет не часто. Папа умный, добрый, молчаливый, но под градусом… – Все понимаю, – обнял меня Саша, – не переживай! Воскресным утром папе, терзаемому похмельем и провалами памяти, мама устроила разбор полетов. – Ты что творил! Ты что нес! Папа шутит! Папа у нас шутник! Мы со стыда чуть не умерли, дочь едва не рыдала. Я думала, сквозь землю провалюсь. Мальчик первый раз в дом пришел, а ты ему – Александер! Наплел про женихов бывших. Короля из себя корчил! Король Воробейчик! – Что, так плохо все было? – робко спросил папа. – Хуже не придумаешь! Зачем ты Сашу заставил загадки отгадывать? – Про загадки смутно помню. – Кстати, папочка, – вставила я свое слово, – ты обещал продать машину, взять кредит и подарить нам большую сумму денег. – Да?! – пораженный папа схватился за больную голову. – Много обещал? Мы еще некоторое время песочили его на два голоса, пока праведный гнев не улетучился и не взяла верх жалость к больному и убитому стыдом папе. Он без наших требований дал слово не пить. После того случая, когда обвинил дядю Колю в вонючести, папа не брал в рот спиртного целый год. Мы встречались с Сашей давно, вместе ездили в отпуск и пользовались квартирой приятеля, который часто уезжал в командировки. Знакомство с родителями было телефонным: «Здравствуйте, это Саша! Можно Марию к телефону?», «Добрый день, Елизавета Григорьевна! Могу я поговорить с Сашей?» Приятель вернулся, устроился на работу без командировок. Мы решили пожениться и, конечно, не могли оставаться в подполье. И вот теперь будущая свекровь тестирует меня на доблести хозяйки. Улучив момент, я шепнула Саше: – Катастрофа! Кажется, совершенно не нравлюсь твоей маме! Когда сели за стол, Саша не нашел ничего лучшего, как заявить: – Мама! А Маняша думает, что тебе не понравилась. Я подавилась куском, закашлялась и метнула на Сашу гневный взгляд. Он похлопал меня по спине. – Почему же? – спокойно ответила Елизавета Григорьевна. – Вы, Маша, на первый взгляд вполне симпатичная девушка. И на том спасибо! Светскую беседу на отвлеченные темы опускаю. Но у меня снова встал поперек горла кусочек крабовой палочки, когда Елизавета Григорьевна спросила: – Надеюсь, жить вы собираетесь у нас? Места достаточно. Я похолодела. Несколько раз сглотнула и испуганно смотрела на Сашу. Мы так не договаривались! – Нет, мамочка! – ответил он и протянул мне стакан с водой. – Мы хотим снимать квартиру. – Но тогда вам не удастся накопить на свое жилье! – Как-нибудь выкрутимся. Елизавета Григорьевна обиженно поджала губы: – Не думаю, что я бы вас стеснила. А какие условия у ваших родителей, Маша? – Двухкомнатная квартира. Они бы тоже нас с радостью приняли. Но мы мечтаем жить самостоятельно. – Хозяин барин. Еще один вопрос, надеюсь, он не покажется вам неуместным. Я имею право знать. Когда вы планируете детей, Маша? – Мы планируем, – промямлила я, – но не в ближайшее время. – Иногда дети заводятся неожиданно, – строго сказала Елизавета Григорьевна, словно речь шла о тараканах. – Последствием аборта может стать абсолютное бесплодие. Вы, Маша, должны отдавать себе в этом отчет! – Я отдаю, я понимаю, я не буду… – Когда Маня была маленькой, – пришел на выручку Саша, – она увидела беременную женщину… – О, нет! – тихо простонала я. – Ты еще икать начни! Выслушав знаменитую историю из моего детства, Елизавета Григорьевна без тени улыбки резюмировала: – Очень смешно. И до конца вечера мы с ней изображали двух космонавтов, которых судьба забросила на орбитальную станцию. Младший космонавт изо всех сил старался понравиться и потому смотрелся неумно, дурковато. Космонавт постарше видел-перевидел всяких летунов и не обольщался. Только центр управления полетом, то есть Саша, чувствовал себя отлично, внутренне подтрунивая над нашими зажатостью и церемониями. Пытался развлекать, шутил, но юмор был нам недоступен, и над своими остротами Саша смеялся в одиночестве. Когда пытка закончилась и Саша поехал меня провожать, я картинно смахнула пот со лба. Но сказала совершенно серьезно: – Лучше пять экзаменов по математической физике, чем одно знакомство со свекровью. – Хорошо, что ты это понимаешь, – Саша привычно обнял меня за талию. – У тебя будет только одна свекровь. И соответственно единственный муж на всю оставшуюся жизнь. Что касается моей мамы, то с ней все просто. Во-первых, она не пьет и не просит называть ее «ваше величество». Тихо! Тихо! – он сжал меня покрепче, потому что я дернулась. – Во-вторых, мама полюбит тебя неземной любовью, потому что обожает все, что нравится мне. Даже пыталась компьютерное программирование освоить, но быстро сломалась. В-третьих, с моей мамой надо соглашаться. Она советует, рекомендует, предлагает – ты соглашаешься, но поступаешь по-своему. |