Онлайн книга «Расколотый мир»
|
– Да я от тебя и не ждал, – самодовольно улыбнулся Васян. – Это ж надо тут (он указал на свою голову) что-то иметь! Соображение надо! – А у меня его нет, что ли? – обиделся Колян. – Ну… – многозначительно протянул Васян, явно намекая на то, что так-таки нет. – Я бы еще посмотрел на твое соображение сегодня утром! Как бы ты все почитал, понял да разведал на месте! – Ну ладно, не бухти, – примирительно ответил приятель. – А все же я придумал один планчик… Ты бы в жисть не удумал такого! Слушай сюда… Васян конспиративно понизил голос и принялся излагать приятелю «планчик»… День второй, вечер. Квартира Алексея и Александры – …Если не Купер, то, может, по ассоциации, Фенимор? Фенимор Купер, помнишь, Алеш, «Последний из Могикан»? Мы зачитывались в детстве… – говорила Александра, ходя по комнате. – Нет, – перебивала она сама себя, – это слишком сложная ассоциация… Нынешние дети не читают Фенимора Купера, они вряд ли даже знают его имя… Некоторое время она молчала, стоя у окна. – Или он пошел по пути денежных единиц? Как ты думаешь? Тогда, наверное, собаку зовут на самом деле Шиллинг! Или Цент. Или Сантим. Или Доллар, или Евро, или Йена, или… В конце концов, может даже и Рубль… Она вновь принялась ходить по комнате, выдумывая все новые клички, и Алексею стало казаться, что она сошла с ума. – Саша!!! – крикнул он. – Прекрати! Она остановилась и посмотрела на него, не понимая. Она должна найти кличку собаки, должна! Это приведет их к детям! – Прекрати казнить себя! Ты не могла знать, что этот парень задумал недоброе. Он умен и осторожен и прекрасно сыграл свою роль. Твоей вины нет в том, что ты ему поверила! – Я не казнюсь… – пробормотала она, отворачиваясь. – Я знаю, что вины моей нет. Алексей встал, взял ее за плечи, силой повернул к себе. – Ты говоришь неправду! Ты себя чувствуешь виноватой, причем настолько, что не хочешь мне в этом признаться, чтобы я не разубеждал тебя! Чтобы не поддаться соблазну мне поверить и себя простить! Ты себя им наказала, чувством вины. Оно невыносимо, но ты его принимаешь, и несешь, и говоришь себе, что иного не заслужила… Александра подняла изумленный взгляд на мужа. Откуда он все это знает? Алексей обнял ее. – Если бы я не написала ту статью… – тихо проговорила она ему в плечо. – Ты не могла ее не написать! Прекрати, Саша, перестань! – И еще, не могу понять, у меня ведь прекрасная интуиция, как я могла не почувствовать его дурные намерения? – Интуиция тоже иногда ошибается! Она не зависит от нашей воли! Ты не должна себя упрекать! – Нет, Алеш, нет! – Она оторвалась от него и посмотрела ему в лицо. – Интуиция иногда ошибается, согласна. Но ведь дурные намерения бывают у дурных людей! Я могу допустить, что не догадалась о намерениях, тем более что он их тщательно скрывал. Но как я могла не почувствовать дурного человека? Как?! Вот чего я не понимаю… У Алексея при этих словах мелькнула какая-то смутная мысль – словно приоткрылась дверь в темный коридор, ведущий к разгадке, но он не успел ее поймать. – Дурные намерения бывают не только у дурных людей… Это ты погорячилась, Саша, в пылу самобичевания. Перестань этим заниматься, прошу тебя. Я вообще сомневаюсь, что это месть за твою статью… – Тогда почему он не звонит? Почему не просит денег? Почему, Алеш?! – Играет на наших нервах, я думаю. Позвонит завтра. По правде говоря, Алексей в это уже не верил. Но он не мог признаться в этом Саше. Он предпочел отвлечь ее от этого опасного поворота в разговоре и направить ее мысли в более позитивное русло: – Ты все клички, которые придумываешь, записывай, а я буду передавать их на Петровку, там проверят по базе данных… – Хорошо, – кивнула Александра и с видом прилежной ученицы села за компьютер. – Сейчас набросаю… На самом деле вовсе не факт, что кличка пса была придумана по ассоциации с настоящей. Скорее всего, это тупиковый путь, который не принесет никакого результата. Потому что парень, так ловко скрывавший свою внешность, место учебы, проживания – короче, такой конспиратор не стал бы гулять в сквере с собакой, записанной на его имя! На маму, папу, сестру, друга – на кого-то близкого, без сомнения, потому что пес его хорошо знал и слушался, – это да. Только по картотеке городского ветеринарного общества они его не найдут… Но Кис не стал делиться подобным соображением с Александрой. Ночь вторая. Подмосковный лес «Бетонка» оказалась прямой, как линия жизни, – и такой же темной и неразборчивой в своей перспективе. Фары – Денис включил их на полную мощность – выхватывали острые контуры елей, обнаженные скелеты деревьев, серую примороженную плоть дороги. – Тут всего-то километра четыре, не больше, – бросил Денис. – Успеем. Если, как ты говоришь, он встал, чтобы нас обвести вокруг пальца… То успеем! «Твоими бы устами…» – подумал Роман. В этот момент не было ничего важнее в его жизни, кроме слова «успеем». Там Кирюша. Он не имеет права его потерять! Если… Про «если» Роман не хотел думать. Это слово ощущалось им, как пробоина в сердце. Никаких «если». Они ДОЛЖНЫ перехватить «Вольво»! Наконец показалось шоссе, по которому, по их расчетам, должен был двигаться вор. Денис на выезде притормозил: направо ехать или налево? Направо, если считать, что вор еще до этого перекрестка не добрался, – навстречу ему. Налево, если считать, что он его уже проскочил, – вдогонку за ним. Ни одного огня не было видно ни там, ни тут, ни фар, ни габариток. – Куда, по-твоему? – спросил Денис. – Я же не знаю километраж, какая дорога сколько… – Если бы он не встал, как ты сказал, то был бы уже впереди нас. – Насколько примерно? – С пяток километров. Или чуть больше. – Тогда… Роман прикинул. Пяток километров – это не больше пяти минут. Если вор постоял некоторое время с погашенными фарами, пропуская их вперед да по ложному следу, а потом, убедившись, что его финт удался, поехал спокойно, не торопясь… Роман включил свет и посмотрел на часы. Скорее всего, вор вот-вот подгребет к их перекрестку. О чем Рома и сообщил Денису. – О’кей, подождем тут пару минут, – ответил бывший десантник. Он въехал на обочину и погасил фары. Их обступила полная тьма, туманная и морозная. Здесь было холоднее, чем в Москве, – значительно холоднее, градусник в машине показывал минус двенадцать, тогда как в столице термометр ночью не опускался ниже минус восьми. |