Онлайн книга «Вторая путеводная звезда»
|
– Ну что ж, тогда я пошел. А вы… вы мужественный человек, Юля. Она вдруг засмеялась. – Вы уверены, что для женщины это комплимент, когда ей говорят, что она мужественная? – Хм… Не уверен… Но если бы я сказал: вы женственный человек, – то вышло бы совсем глупо? Юля улыбнулась. Детектив покинул квартиру, вышел на улицу, нашел глазами Игоря и подал ему знак: в машину, мол. Страшно хотелось есть. И кофе хотелось тоже: в термосе уже не осталось ни глотка. Алексей посмотрел на часы: около двух дня. Даже если перевоз бабушки с Михаськой на дачу займет немало времени, то все же полчасика на еду можно выкроить. По дороге им первой попалась пиццерия, но Кис, вспомнив кусок пиццы на тарелке у Юли, отчего-то расхотел итальянской кухни. Далее по ходу обнаружился некий «Пельмешок», и они с Игорем рискнули. С некоторой опаской – заведение незнакомое, и что там у них за пельмешки… – они изучили меню и выбрали «пельмени классические со сметаной». Но, когда им принесли горшочки, заклеенные поверху блинчиком; когда блинчик был безжалостно содран и из горшочка повалил ароматный дух… А особенно тогда, когде первый пельмешок радостно брызнул соком под зубами, – тогда они расслабились. Точнее, сосредоточились – над горшочком. Кофе, правда, оказался из рук вон, но Кис, благодарный за вкуснейшие пельмени, простил этот недостаток заведению. * * * – Нет! – заявила Любовь Михайловна. – Никуда я не поеду! У меня борщ еще не остыл! И вещей складывать придется уйму. И что там, на даче нашей, – может, сгорела, может, развалилась, может, соседи на доски разнесли, – не знаю я. Там целую вечность никто не бывал! Не поедем мы туда с Михаськой! Детектив протянул ей записку, нацарапанную Юлей. Любовь Михайловна надела очки, прочитала. – Мало ли что Юлька скажет! Куда это я должна ребенка тащить?! А кошку куда дену? А фиалки мои кто поливать будет? И борщ, что с ним делать? – Как знаете. Только Юлю никак не удастся выручить из плена, пока вы здесь, на московской квартире. – Думать надо было, за кого замуж выходить! – гневно откликнулась бабушка. – Но ведь и вам Гарик нравился, сами сказали. – Нравился – не нравился… – Он Юлю ударил. У нее синяк на лице. Бабушка посмотрела на детектива ясными глазами. Помолчала. – И куда ж теперь это?.. В холодильник не поставишь, все горячее… а на балконе пекло… – А вы возьмите с собой. В какой-нибудь посуде, которая хорошо закрывается. И кошку забирайте. Я ведь вас на машине отвезу, так что берите все что нужно, на себе не нести! – А фиалки мои?! Кис растерялся. Он не знал, как можно помочь фиалкам. Их было множество, на всех подоконниках, и все они обильно и разноцветно цвели… – Может, их в ванну поставить, с водой? – А свет? – патетически воскликнула Любовь Михайловна. – Им свет нужен! – Послушайте, это ведь всего вопрос нескольких дней… Я приложу все свои силы для того, чтобы Гарика арестовали за похищение человека и дали ему новый срок… Любовь Михайловна зыркнула на него и молча прошествовала в комнату. – Михаська, – позвала она мальчика, вытащив из шкафа небольшой чемоданчик, – ну-ка, складывай в него свои вещи! Брючки, шортики, носочки, трусики, пижаму, майки, рубашки… Михаська, выяснив после нескольких наводящих вопросов, что они едут на дачу, заметно расстроился и сел на корточки у стенки. – Что? – недовольно спросила бабушка. – Как же я без Жени? – горько произнес мальчик. – Она же меня ждет! – Нет, вы видели это подрастающее поколение? – обернулась к детективу бабушка. – Ему шести нет, а у него уже любовь! Вы такое видели, скажите на милость?! Так позвони ей, – это уже к Михаське, – и объясни, что не сможешь увидеться с ней несколько дней! – Только пусть не говорит, куда едет! – встрял Кис. – Слышишь, Михась, ты ей скажи, что просто не можешь. Ну не можешь, и все. Не говори, куда мы едем. Просто в отпуск, куда-то… А то плохой дядя нас найдет, понял? Провозились они долго, куда дольше, чем рассчитывал детектив. Любовь Михайловна собиралась капитально: упаковывала одеяла и подушки, туго перевязывая их веревками, складывала одежду, посуду, еду… – Там никто не бывал лет пятнадцать… – поясняла она. – Юльке дача без интересу, а Гарик все обещал хоромы купить за городом, да не успел… А я стара для дачных дел. И далеко она от Москвы. На перекладных не наездишься, – говорила она, упихивая чайник в один из многочисленных баулов, – потому Юлька никогда Гарику о ней не говорила. Чего говорить-то? Что есть, что нет, все одно. Цена ей копейка, даче нашей, хвастаться нечем… Неожиданно она замерла. – Так, а Юлю вы куда повезете? Сюда, на квартиру? – Туда же, на дачу доставлю. – Вот-вот, на дачу! А то здесь ее Гарик снова найдет и умыкнет! Вы уж ее к нам… Не знаю, как справляться будем… Дача-то наверняка прохудилась… Ох-ох, вот Юлька нам удружила! Алексей вдруг вспомнил о деньгах. – Погодите, Любовь Михайловна… Юля сказала, что приберегла деньги. И просила меня вам сказать о них. – Какие еще деньги? – подозрительно воззрилась на него Любовь Михайловна. – Какие – не знаю. Но лежат они под тумбочкой в вашей комнате! – Что за деньги такие, – бормотала бабушка, направляясь в свою комнату, – откуда еще деньги? – Пойди сюда, – позвала она детектива, – помоги! Алексей вошел в ее комнату. Бабушка пыталась сдвинуть комод. Он быстро огляделся. На звание «тумбочки» тут могли потянуть два предмета мебели: комод и ночной столик, правда, больше смахивающий на табурет с ящиком. Коль скоро Любовь Михайловна уже ухватилась за комод, то детектив ей помог, сдвинул… И впрямь, под ним обнаружился изрядно запылившийся почтовый конверт. Детектив вознамерился было его вскрыть, но Любовь Михайловна выдернула у него конверт из рук. Разорвала. Выпали доллары, несколько сотен – на глазок, чуть больше десяти. Не бог весть что, но все же деньги. – И что я с ними? Куда? – Если не будет хватать пенсии, то в любом отделении сбербанка вы сможете получить за них примерно тридцать тысяч рублей. Бабушка поджала губы. Что-то ей не нравилось. Может, к обмену валюты непривычная? У Алексея мелькнула мысль: предложить бабушке свою помощь в обмене денег. Но он сразу же от нее отказался: Любовь Михайловна, с ее недоверчивостью, с ее непониманием столь загадочных вещей, как курс доллара, могла его заподозрить в обмане. Что ему ни с какой стороны не нужно. |