Онлайн книга «Вернуться живым»
|
– Гогия тоже ранило. «Духи» подошли, взяли автоматы, полоснули очередями по лежащим, но все пули принял мертвый солдат, которого мы тащили. И смех и грех! От страха этот Гогия обоссался, но молчал и почти не дышал. Кто-то пнул его ногой в бок, вырвал из рук автомат, но проверять, жив боец или мертв, душманы в спешке не стали. Тут мы сверху кинули гранаты, начали стрелять, «духи» убежали прочь. Со всех сторон грохот, голову не поднять, да еще придавило мертвым телом. – От страха я вырубился – сознание на минуту потерял! – Товарищ капитан! Что-то раны у него я найти не могу. Хотя он весь в крови, но вроде в чужой! – Смотри хорошо, может, внутреннее кровоизлияние? – Только царапины. Где болит? – Нога, пятка болыт! – ответил гортанным голосом раненый. – Действительно, осколок торчит большой в подошве ботинка. Сейчас сниму с него ботинок и осмотрю. Ого! Осколок ботинок пробил и в пятку попал, но только слегка рассек кожу и кровь уже засохла! Грузин, ты шо орал! И это усе? Чи ни? Это и усе твое ранение? – Нога болна! – Нога болна… Сейчас как тресну по башке, чурка! Болна ему! – Я не чурка, я грузин. – Вставай на ноги, нечего ползать! – злобно заорал санинструктор. – Товарищ капитан, да его лишь пару раз поцарапало! Обосрался, гад! – Сильно воняет? – ухмыльнулся Кавун. – Та ни, в переносном смысле… Трус он! – Ну, трус не трус, а повезло, могли и яйца, и уши запросто отрезать. – Гогия! Бегом к сержанту Карабоду и помогай своим. Иди туда, где убитые лежат! Степка дал ему затрещину, шок у бойца сразу прошел, и он поспешил на помощь своим товарищам, выносившим тела убитых. – Степан! И ты ступай, помоги, надо выносить тела к площадке. Мы вместе с ротным не остались в стороне и тоже взялись помогать. Уже в глубокой темноте удалось поднять обоих мертвых солдат из ущелья, собрали разбросанное имущество, оружие, понаставили растяжек-гранат и вернулись к себе на точку. Всю ночь по очереди, сменяя друг друга, Карабод и три солдата из его взвода стояли над командиром, держа растянутую палатку, защищая голову старшего лейтенанта от хлынувшего ливня. – Эх! Жаль, не успели принести его к вертолету. И как вы раньше не заметили, что он живой? – сокрушался Кавун. – Иван, ведь с такой раной, по-моему, ничем не помочь. Что успели бы увезти, что не успели… Один хрен… – Никифор! Когда получишь пулю в лоб, не дай бог, конечно, и будешь валяться в грязи, тогда посмотрим, как ты запоешь! – Ворон! Накаркаешь! – Ты тоже брякнул глупость! Надеяться нужно до последнего. Наш закон – раненых и убитых не бросать! Кстати, у «духов» тоже такое правило. А раненого любого, даже безнадежного, надо спасать, чудеса всякие в жизни бывают! Итог боя был трагичен и неутешителен: шесть убитых и шесть раненых (оцарапанный Гогия был не в счет). На рассвете прилетел вертолет и вывез всех «соседей». А старший лейтенант прожил еще три дня и скончался в госпитале. А вдруг выжил бы, если б сразу вывезли. Прав был ротный… В итоге потери выросли: пять раненых и семь убитых. В нашей роте потерь не было, даже ни одного раненого. Хмурым утром, прихлебывая горячий чай, ротный вновь давал мне наставления: – Запомни! Чаще всего убивают в первых рейдах и последних. Никогда не откладывай отпуск и особенно берегись после отпуска! – Это ты к чему? – Железобетонные, проверенные кровью и смертью приметы! Старлей в отпуск должен был ехать, дочка родилась. Бойцы сказали: уговорил его командир роты отпуск перенести. А у человека уже мозги на дом переключились, а его в рейд затащили! Но это уже из области психологии. Бдительность потерял и концентрацию. Расслабился! Понятно? – Иван принялся жевать сухарь, задумчиво глядя на меня. – А чего ты так задумчиво и конкретно на меня смотришь? – возмутился я. – Да потому что у меня этот рейд последний, тьфу, тьфу, крайний, надеюсь, – вздохнул Иван. – А тебе молодому еще пахать и пахать… – Кстати, Ваня! Удивительно, но я спал этой ночью спокойно, как младенец! Я имею в виду в свободные от проверки постов часы. Никакие кошмары с видениями окровавленных трупов не мучили. А переживания нахлынули лишь под утро, когда пришла очередь бодрствовать. – Наверное, ты сволочь равнодушная! И нервы как канаты! – вздохнул ротный. – А я всю ночь ворочался и переживал. О жене и дочери думал… Вчерашний бой стоял перед глазами, и я его мысленно прокручивал снова и снова. Как в старом черно-белом кино. Наши убитые, подстреленные душманы, раненый офицер, кровь, пули, взрывы, едкий страх перед надвигающейся со всех сторон смертью. Фильм длинный – четыре часа непрерывной перестрелки. Война перестала быть прогулкой, альпинизмом, туризмом, приключением – она стала жестокой реальностью. Война и смерть коснулись меня, но лишь чуть дотронулись, и обдали своим смердящим, трупным дыханием… * * * Наступило утро – и новая задача: вертолетами батальон перебросили на десять километров восточнее, через два глубоких ущелья. Новая горная гряда уходила в поднебесье к заснеженным вершинам. Наш маршрут пролегал именно к ним. Командир полка поставил задачу – пройти по хребту над кишлаком до истока речушки, начинающей свой бег от заснеженных скал. Грузовым вертолетом на площадку забросили патроны, гранаты, выстрелы к гранатомету, «мухи» – свои боеприпасы закончились вчера. Обвязавшись пулеметными лентами, солдаты опять стали похожи на революционных матросов-анархистов. – Хреновое дело нам предстоит! – резюмировал поставленную задачу Кавун. – Ситуация следующая: разведка будет чесать кишлак с двух сторон, а мы прикрываем их сверху вот с этой верхотуры. Соседей рядом никого. Третья рота, сильно потрепанная вчера, будет находиться от нас в десяти километрах. Подорожник считает, что им досталось, а наш вчерашний бой не в счет. Итак, слушать меня внимательно! Завтра, как только разведчики прочешут местность, быстро отходим назад. Лучше бежать, но это вряд ли удастся с грузом в тридцать килограммов за плечами. Но вначале надо на ту высоту забраться! Идти предстоит двадцать километров. Сейчас десять утра, а выход на задачу командиром полка установлен шестнадцать ноль-ноль. Острогин с первым взводом идет в голове колонны. Серега при этих словах поморщился. Его первый взвод – это он, три солдата и замкомвзвода. – С тобой идут два сапера. Дальше двигается вся колонна. Замполит и санинструктор в конце. Подгонять, лечить, оживлять подыхающих. Воодушевлять словом и делом! Офицеры хмыкнули над последней шуточкой и в то же время тяжело вздохнули… Задача предстояла крайне нелегкая. Своих подразделений рядом не будет. А «духов» есть? Сколько их в округе? Кто знает… Вчерашняя трагедия по-прежнему у меня перед глазами. Начальство создало ту же ситуацию, что и в восемьдесят первом полку, только нас не шестнадцать, а вместе с приданными авианаводчиками, саперами и арткорректировщиками – сорок пять. |