Онлайн книга «Вернуться живым»
|
– Это все пока ерунда – разминка. Вот когда тысячи на три вверх ползем или совершим марш километров на тридцать по хребтам, вот тут ты маму-папу вспомнишь, пожалеешь, что родился. А пока тренируйся, привыкай, – посоветовал Ваня и дружески похлопал меня по спине. В лощине двигались два силуэта. Ротный взглянул в бинокль и задумчиво сам себя спросил: – Что за черт этих баб здесь носит? Вдруг раздался выстрел, и одна из женских фигур завалилась на бок, а узел, который она несла, упал к ее ногам. – Кто стрелял?! – заорал Иван. – Какая сволочь бабу убила? – Я стрелял! – задорно крикнул солдат, закидывая снайперскую винтовку за спину. – Еще не известно: может, под этой паранджей не ханумка, а «дух» бородатый. Это был Тарчук, один из двух спецназовцев, которые после излечения в госпитале перед самым рейдом попали к нам в батальон, их прислали на доукомплектование, и кто они такие и чем дышат – толком было не известно. Ротный подошел вплотную к солдату, зло взглянул в глаза и резким ударом в челюсть сбил снайпера с ног. – Без моего разрешения даже не дыши! Придурок! Еще один такой выстрел, и ты труп! Нам за эту бабу таких люлей могут навалять. Роте тут неделю сидеть. Если что случится, я тебе вторую ноздрю порву. – Одна из ноздрей солдата была рассечена, и вся правая щека испещрена шрамами от осколков. – Тут тебе не анархия – забудь спецназ. Я для тебя царь и бог. – Пнув снайпера в бок, ротный переступил через него. Тарчук что-то прошипел, но я склонился над ним и тихо спросил: – Что шипишь как гадюка? Зубы мешают? Добавить? Такой ласки от меня солдат не ожидал. Он сел, сплюнув кровь себе под ноги, и ехидно пробормотал: – Ротный руки распускает – неуставные взаимоотношения. А замполит не замечает… – Замечаю! Могу добавить. А пикнешь – пойдешь под трибунал за бесчинство по отношению к местному населению. Заткни пасть, вытри физиономию и шагай в гору. Я с трудом, превозмогая тяжесть в ногах, догнал ушедшего вперед капитана. Пот струйками лил по лицу и спине, снаряжение тянуло назад, ноги вверх идти не хотели. – Товарищ капитан! Может, не надо было ему морду разбивать? Стуканет в полку, шуму не оберемся! – Обойдемся без товарищей капитанов! Называй меня по имени – Иван! Уверяю тебя, этот не будет докладывать – «Ноздря» будет молчать. Ты еще до конца не понимаешь, какая сволочь к нам в роту попала? Убийца! Мало ли за что его к нам сослали. Почему после госпиталя в спецназ не забрали – сбагрили нам. А почему? То-то и оно, что сволочь, видно, большая, вот его из спецназа и сплавили. Наверняка наркоша! Присмотрись, надо от него избавиться. Устроил, гад, приветствие от «шурави» местным аборигенам… Через полчаса выбрались на небольшое плато. Командир разделил роту по трем точкам. Первый взвод и ГПВ (гранатометно-пулеметный взвод) посадил чуть выше, второй взвод и замкомроты Грошиков – на левую вершинку, третий взвод и управление с приданными саперами, минометчиками с минометом, артиллерийским корректировщиком – справа и по центру плато. Солдаты тотчас бодро и дружно взялись строить из камней что-то непонятное. – Иван, что они городят? – А это эспээсы (стрелковое противопульное сооружение – СПС). В таких укрытиях будем ночевать, а если нападут – то из них отбиваться. В горах окопы не роют. Приближалась ночь. На много километров вокруг других подразделений не было. Мы одни. Вопросов было много, но я не знал ответов. Как быть с охраной? А если все заснут и нас перережут во сне? Почему ротный не отдает приказы? Но тревожился я напрасно. – Ник! Они и без меня все знают, чего воздух сотрясать. Сейчас сержанты распределят солдат по количеству постов и по времени несения охраны. А вы, то есть ты и взводные, ночью будете их проверять, чтоб не спали и охраняли мой священный сон заменщика. И ротный широко заулыбался. – Пошли обедать! – Да я еще не достал и не открывал сухпай. – Эх! Всему тебя предстоит учить! Солдаты давно приготовили еду. Отдай замку (заместителю командира взвода) свои банки в общий котел. Приготовят и позовут. Санинструктор, чай вскипел? – рявкнул Ваня. – Чай, чай, опять чай, – проворчал сержант Степан Томилин. – Я шо, кашевар, что ли? Наверное, узбеки уже усэ сварили. – Так сходи и уточни! Иначе сам будешь кипятить. Ты что не беспокоишься о здоровье командира-заменщика? Чем недоволен, Бандера? – Чем недоволен? Всем доволен! – забурчал Степан. – Один идиот выстрелил, а теперь, отгребет вся рота. А мне потом раненых перевязывать! Вбыв бы, дурака… – Степан, не философствуй, не бубни и не разглагольствуй. Сказано про чай узнать, а не насчет придурков возмущаться. Томилин, ворча под нос, ушел к костру, разведенному за грудой камней и, продолжая ворчать и чертыхаясь, воротился с двумя кружками. – Чай подан! – произнес он с достоинством и высокомерием опытного официанта ресторана «Метрополь». – Сейчас будет еще и каша. – А бифштекс? А фрукты? Где витамины, Бандера? – с наигранным изумлением произнес Кавун. – Нема, ничого бильше. Притворившись раздосадованным, ротный вздохнул и подытожил: – Да, Степан, не видать тебе дембеля, если будешь меня так плохо лелеять. Я же до замены не дотяну – печень после желтухи ослаблена, – чем будешь спасать ее, медицина? – Може вашей сгущенкой! Командир улыбнулся и продолжил театр одного актера: – Опять сгущенка моя! Нет чтоб лечить своей! – Свою я и сам зъим, тоже пора здоровье беречь к дембелю. – Здоровье беречь! Тебе, земляк, целый год по горам ползать! – Не год, а восемь месяцев! – Эх, если б мне столько оставалось – я бы, Степан, повесился! – А шо тогда замполиту делать з его двумя рокими? – съехидничал сержант. – Два раза повеситься! – весело заржал капитан. – Лейтенант! Ты даже представить не можешь, сколько тебе не то что до замены – до отпуска! Ну, не грусти, замполит, пей чай и береги здоровье. Расслабься. Я загрустил от нахлынувших мыслей о предстоящих двух годах с их бесконечными походами по горам. – Хто-то идет к нам и не понятно як! – доложил подошедший замкомвзвода сержант Дубино. – Как это «не понятно как»? – переспросил ротный. – А так! Чудно. Вы сами посмотрите… Я посмотрел в бинокль: в распадок между двумя склонами входила отара овец, а по склону на одной ноге, опираясь на костыль и палку, поднимался парнишка. Малец так ловко и шустро перемещался, что вскоре был уже рядом и что-то громко кричал. – Просит не стрелять, – перевел пулеметчик-таджик. |