Онлайн книга «Питерская Зона. Бустер»
– Так точно! – отчеканила Ева. Она давно уже понимала, какая работа ждет ее после окончания спецшколы. – А вот «так точно» больше в вашем лексиконе быть не должно! – Товарищ Иванов мягко улыбнулся. – Только «да, конечно». Или «я выполню вашу просьбу». – Я выполню вашу просьбу, товарищ Иванов! – И очень обяжете, душа моя!.. А потом, когда разберетесь в том, что собой представляют наши ученые, вам поручат следующее задание. – Он встал. – Все необходимые документы получите от вашего нынешнего непосредственного руководства. Отчитываться в дальнейшем станете исключительно передо мной. – Да, конечно, товарищ Иванов. На том они и расстались. Через два дня Ева Сыркова, получившая оперативный псевоним «Моцарелла», сидела напротив инспектора отдела кадров НИИ имени Менеладзе и заполняла бланк договора, согласно которому должна была исполнять обязанности технического сотрудника в физической лаборатории. Договор требовалось заполнить на бумаге. Проклятые бюрократы-администраторы!.. Через час она уже знакомилась с заведующим лабораторией Михаилом Владимировичем Капачинским. Помимо заведующего в штате лаборатории состояли еще два человека – ведущий научный сотрудник Роман Афанасьев и научный сотрудник Инесса Коваленко. Новая лаборантка тут же была представлена обоим. И начались трудовые будни. И еженедельные встречи с товарищем Ивановым, внимательно выслушивающим отчет Моцареллы о наблюдениях за работой сотрудников лаборатории. * * * Яйцеголовые Еве не очень понравились. Особую антипатию вызывал завлаб. Дело не во внешности – Михаил Владимирович был импозантным господином сорока лет, из тех мужчин, что осознают свою привлекательность для особ противоположного пола и вовсю пользуются этим. Новая сотрудница Капачинскому приглянулась уже потому, что находилась в том возрасте, когда даже те, кому суждено очень быстро превратиться в дурнушку, выглядят весьма симпатичными. Против природы не попрешь… Еву же потеря красоты и молодости ждала не скоро. В результате уже через неделю она ощутила на своих прелестях потные лапы Михаила Владимировича. Как хотелось скрутить его в бараний рог! Но откуда смазливенькой лаборанточке знать боевые единоборства? Уложи она его мордой в пол, и будет провал – пусть не сразу, пусть позже, но Капачинский бы непременно задумался над вышезаданным вопросом. Пришлось выкручиваться обычными девичьим способами. Конечно, находись она тайным резидентом в чужой стране и будь Капачинский великим ученым, работающим на противника, прыгнуть к нему в постель стало бы наилучшим оперативным приемом. И каждую ночь, лежа с ним под одеялом, узнавать вражеские тайны, тайны, тайны… На что только не пойдешь на благо Отчизны… Но случай был не тот. И она – не тайный резидент. И Михаил Владимирович вовсе не работает на противника. И даже, судя по первому впечатлению, не великий ученый. Из обычных же девичьих способов укоротить навязчивого ухажера наилучший – пожаловаться своему парню. Как раз через три дня после того, как завлаб руками выразил свою симпатию к новой лаборантке, Матвея Подкорытова отпустили в увольнение. И Ева ему пожаловалась. Подкорытову не потребовалось даже встречаться с Капачинским – он просто прислал завлабу селфи в полном «каракальском» снаряжении и надписью «От будущего мужа Евы Сырковой». После этого молодая лаборантка для завлаба навсегда лишилась привлекательности. Истинное Евино начальство не требовало от агентши секретных донесений о тематике проводимых в физической лаборатории исследований. Товарища Иванова в первую очередь интересовали психологические портреты сотрудников. Чтобы разобраться в Капачинском, много времени Моцарелле не потребовалось. Обычный карьерист, каких на просторах отечественной науки пруд пруди. Склонен к любым проектам, если под них удается выбить государственное финансирование. Связываться с частными заказчиками не склонен. Видимо, потому что трусоват и хорошо понимает, что там, где государство за нецелевое расходование средств ограничится открытием уголовного дела, которое то ли дойдет до суда, то ли развалится по дороге, частник способен и пристрелить. Тем не менее, когда программа открыта, становится целеустремленным и весьма предприимчивым. В смысле научного авторитета совершенно не амбициозен. Главное для него – не слава исследователя и место в истории науки, а заработанные деньги. Такой вот тип современного ученого. Кроме денег, исключительно падок на женщин. На этих направлениях и может быть завербован. Ева понимала, что последний ее вывод скорее заинтересует не товарища Иванова, а контрразведку, но ведь одно дело делаем… Надо полагать, Иванов поделится информацией с кем надо. В личной ее жизни все шло в нужном направлении. Когда Матвей получал увольнительную, они встречались в комнате, которую Еве выделили в общежитии института. Им было интересно вдвоем и даже не хотелось устраивать променады на чистом воздухе. Впрочем, особо тут и не погуляешь. Кабы Питер был прежним городом, культурной столицей, можно было бы отправиться в Мариинский театр, или во дворец спорта, или в тысячу иных мест. А возле общежития можно было пойти только в кафе, где бы знакомые пялились на них, а потом бы спрашивали, где Ева подцепила такого классного парня… Перетопчутся! Мы и тут неплохо посидим да поговорим. А потом полежим. А потом снова поговорим. Однажды Ева завела разговор о свадьбе. – А как на это посмотрит твое руководство? – тут же спросил Матвей. Ева даже растерялась – ей как-то и в голову не приходило, что такой разговор может обрести такой поворот. Как не приходило и то, что ее начальство вообще может вмешаться в личную жизнь своего агента. Матвей догадался о ее мыслях. И сказал: – Послушай меня, любимая. И не вздумай, пожалуйста, обижаться! Уже от этих слов Еве захотелось плакать. – Ни ты, ни я, – продолжал Матвей, – не можем поменять работу. Или ты нацелилась на пеленки и подгузники? – Нет. О детях пока думать рано. Но разве это имеет значение? – Согласен, это не имеет. Зато имеет значение опасность моей работы. Зона – вещь такая. Сегодня я жив, а завтра – нет. Гикнулся, как выражаются вольные сталкеры. – Типун тебе на язык, Матюша! Что ты такое говоришь? – Говорю так, как оно есть в реальности. Работа у меня весьма и весьма опасная. Ну да, мы, конечно, не сталкеры. Вооружены и подготовлены намного лучше. И законом защищены. Но никто ни от чего в Зоне не застрахован. Ей наплевать и на закон, и на подготовку, и на оружие… Боюсь, рано нам с тобой еще думать о свадьбе. «Каракалу» лучше быть холостым. Глаза у Евы были на мокром месте, но она поняла, что продолжать этот разговор не имеет смысла. |