Онлайн книга «Нашествие. Москва-2016»
— Леша! — вскрикнул Яков, бросаясь к нему. Кир тоже поспешил к старику. Тот кашлял, двумя руками держась за горло, пытался вдохнуть, извивался, выпучив глаза. — Леша, как ты?! Леша! Они подняли его, положили на кровать. Кир отнял руки старика от шеи. Леша засучил ногами, резко сел, едва не врезав ему лбом по носу, — и наконец с сипением втянул в себя воздух. — Дыши, Лешенька, дыши! — Яков трясущимися руками пытался раскрыть фляжку. — Может, воды? Или не надо? Леша, как тебе помочь?! Старик вдохнул снова — теперь это далось ему легче, — выдохнул, вдохнул… — Это все из-за подземелий, из-за воздуха местного, спертый он тут, нехороший! — сокрушался Яков. Они снова уложили Лешу на койку, и Кир накрыл его варханским плащом. Старик, слабо цапнцув Якова за плечо, заставил того нагнуться, и прошептал: — Передохнуть надо, Якуша. Немного… совсем… потом… потом пойдем… — Отдохни, отдохни! Надо тебе сейчас что-то, ты скажи? Поесть хочешь? Леша покачал головой. — Ему глотать должно быть больно совсем, — заметил Кирилл. — Попить дай, — шепнул Леша. Сделав несколько глотков из фляги, он прикрыл глаза и затих. Яков, попятившись, сел на койку рядом с Кириллом, успевшим снять рюкзак. — Значит, задержимся тут, Кир Иванович. Отдохнем. Я понимаю, не нравятся тебе эти подземелья, но мы ближе сейчас к цели, чем раньше были. — Да мы крутились туда-сюда, зигзагами ходили, — возразил Кирилл. — Но все равно в целом на юго-восток двигались. Кирилл молча глядел в стену перед собой. Леша на другой койке тихо, равномерно сопел — кажется, заснул. — Ведь железный человек, — посетовал Яков. — Другой бы уже в больничке на химиотерапии загибался, а он живет. Каким мужиком крепким был — сутками мог идти, да по джунглям. А теперь… Он повернул голову к молчащему Кириллу, помедлив, спросил: — Что, Кир, надоели мы тебе оба? Два безумных старикашки… — Ты еще не старик, — возразил Кирилл. — Но близок к этому. Надоели, да? — Мне всё надоело. И я одно знаю: больше слушаться вас не буду. Надо было еще тогда на поверхность выходить. Все, вы оба мне не командиры. Выходим на поверхность и… Не знаю, что дальше. Посмотрим. Может, разойдемся. — Нет, Кирилл, не могу я тебя одного отпустить. Лэптоп нам надо вместе найти, и Айзенбаха твоего. Кир молча откинулся на лежащий за спиной рюкзак — и увидел решетку в потолке над койкой. За последнее время всякие люки и решетки успели ему очень сильно надоесть, но на эту он все равно обратил внимание. Вентиляция… Кир вяло махнул рукой. — А может, не взрывать ничего, попробуем туда пролезть? Яков тоже поглядел вверх. — Можно. Только Леше в себя прийти надо, а это часов восемь, пока он отлежится. Или больше. — Ну тогда я спать, — сказал Кирилл, лег на бок, подтянув ноги к животу, и закрыл глаза. III Почти весь цокольный этаж семиподъездного шестнадцатиэтажного жилого дома по улице Делегатской занимал большой гараж, въехать в который можно было прямо с улицы, а не из двора. В дальнем, тихом закутке гаража, позади вечно закрытого подсобного помещения и щитовой, за толстой бетонной панелью были три соединенных дверями комнаты. О них не знали ни жильцы, ни охрана гаража, ни ЖЭК, ни даже обслуживающие этот район электрики с водопроводчиками — никто. Попасть в помещение можно было через железную дверь в щитовой, которая и на дверь-то похожа не была — скорее на большую панель, закрывающую приборы и провода, с крошечной щелью замочной скважины. Хотя проводов под ней не было, а замок смог бы вскрыть разве что большой спец, да и то с использованием кучи всяких инструментов, а лучше — взрывчатки. Все три комнаты были разных размеров. В самой маленькой на стуле сидел пленный чужак, в одних штанах, босой, со скованными за спинкой руками. Из угла рта текла кровь, один глаз подбит, на крупном, густо поросшим светлыми волосами теле — синяки. Оставил их Курортник, то есть Алексей Захаров, который недавно ушел на разведку вместе с напарником Лабусом — Константином Гордеевым. Стены маленькой комнаты были покрыты шершавой цементной «шубой» и выкрашены бежевой краской, потолок низкий, на полу вишневый линолеум. Кроме стула здесь стояли табуретка и стол. На столе — графин с водой, полотенце и рубаха чужака. У стены книжный шкафчик с потрепанными детективами, в углу за ним — прикрытая раздвижной перегородкой ниша с унитазом и душем. Осторожно трогая рану на лице, Игорь наблюдал за пленником. А тот смотрел на него. Уже второй допрос, а толку никакого. Курортник, да и сам Игорь рассчитывали, что чужак может хоть как-то понимать русский — вдруг перед тем, как десантироваться сюда, противник его изучал? Это же, в общем, логично… Но, судя по всему, чужак русского не знал, во всяком случае, кроме всяких непонятных слов, добиться от него ничего не получалось, а применять более серьезные пытки они пока не решались. В дверь поскреблись, и Сотник спросил: — Что? Говорил он все еще не очень внятно, каждое слово причиняло боль, нижней челюстью Игорь старался без надобности не шевелить. Внутрь сунулась любопытная мордочка Хорька. Он впился взглядом в чужака, который перевел взгляд на мальчишку. И вдруг кивнул ему. Разлепил окровавленные губы и что-то сказал. — Что ты хочешь? — Сотник шагнул к двери, закрыв пленника от взгляда. — Отвечает на вопросы? — Не отвечает. Не понимает по-нашему. — Просто я думал, он… — Хорек запнулся. — Нет, не может он ничего про батю знать, правда? — Не может, — согласился Игорь. — Откуда? Все, иди. Обойдя стул, он освободил руки пленника, скованные наручниками, которые Курортник принес из автобуса. Как только кисти оказались свободные, чужак вскочил, и Сотник схватился за пистолет в кобуре. Пленник присел, мазнул пальцем по лицу там, где из рта текла кровь, и попытался нарисовать что-то на линолеуме. Игорь наблюдал. Чужак сморщился, когда стало ясно, что с рисунком ничего не выйдет, поднял взгляд на Сотника и просительно сказал, улыбаясь: — Пенц. Игорь молча ждал, что будет дальше. — Пенц! — повторил чужак настойчиво и снова улыбнулся — широко и доброжелательно. — Пенц ма! Он сделал вид что пишет на полу, стукнул себя в грудь. — Ма. Пенц. Дака. — Дать тебе карандаш? — спросил Игорь. — Хочешь нарисовать что-то? Написать? — Пенц! — Хорек! — позвал Сотник. — Принеси фломастер, я видел пачку в ящике. На этот раз не пустить мальчишку в комнату не удалось — тот очень решительно проник внутрь вместе с черным фломастером, который Игорь отдал пленнику. |