Онлайн книга «Песчаный блюз»
— Ерунду тебе наговорил твой заказчик. Наверно, чтоб ты туда не лазал и солярку его не сливал. — Я б все равно туда не стал лезть. Потому, соврал он — и ладно, мне это неважно. Главное — вот. Я показал сломанный передатчик. Эви взяла его, покрутила в руках. — Это че? — К бочонку приклепано было снизу. — Да-а… И за каким монахом у тебя передатчик на груз навешан? — Кто-то хотел знать, где я нахожусь. А зачем же еще? Цыганка с хрустом оторвала антенну, осмотрела и бросила мне. — Думаешь, заказчик тебя таким способом контролирует? Типа, чтоб ты с грузом его не свалил? — Нет. Уже даже из Рязани сигнал этого передатчика не поймать. — Правильно, не сильная штука, — согласилась она. — Но тогда какой с нее толк? А такой, что кто-то ловит сигнал поблизости. То есть мог ловить. Не связано ли это всё с теми самыми омеговцами, которые за нами едут? Может, они на самом деле тебя тут поджидали, а меня случайно заметили и пальнули? Или решили, что я для тебя путь разведываю, ну, лечу впереди самохода и смотрю, чтоб чисто было… — Хочешь сказать, расстрига свою собственную доставку омеговцам сдал? — А почему нет? Если они с Арзамасом окончательно рассорились, прознали про этот бартер между Корпорацией и Цехами, ну и захотели, чтоб оборудование очередное в Арзамас не попало… Сговорились с расстригой твоим, вот и все. Или, может, там не оборудование, а оружие в ящиках? Вместо ответа я поднял палец, прислушиваясь. Эви задрала черные брови и навострила свои маленькие розовые ушки. — Гудят, — заметила она наконец. — Гудит и стонет сендер мощный, сердито двигатель ревет… Не дослушав, я взбежал по лестнице, выскочил на корму и увидел омеговские машины позади: два сендера и три большие трехколесные мотоциклетки. Они приближались. * * * Солнце взошло, начиналась жара. Во всех смыслах. Когда головной сендер, выкрашенный черным, с длинным узким капотом, на котором красовалась намалеванная желтой краской подкова, вырвался вперед, Эви прицелилась из винтовки и выстрелила. Не знаю, попала она или нет, но в ответ замелькали вспышки, и сквозь рокотание двигателей донесся частый перестук, будто колотили палкой по дереву. Над омеговскими машинами взвились облачка дыма. Несколько пуль вжикнули рядом, одна попала в заднее стекло рубки, и я пригнулся, когда оно со звоном осыпалось. Стоявшая на корме цыганка тоже пригнулась и быстренько отбежала за рубку — Что там впереди, Музыкант? — Она полезла на крышу. — Пустыня окончательно закончилась? Солнце ползло все выше, жара крепчала, встречный ветер был почти горячим. Мы приближались к широкой границе, где Пустошь из бледно-желтой становилась серой: там песок сменяла каменистая равнина. Голос Эви донесся сверху: — Они нас в клещи взять хотят! Сидя на высоком стуле перед штурвалом, я кинул взгляд через плечо. На одном из сендеров был пулемет, на другом, выкрашенном черной краской, торчала штанга с креслом. Пристегнутый ремнем, там сидел сержант с пышными белыми бакенбардами. Сендер подпрыгивал на ухабах, вилял между песчаными горбами, кресло раскачивалось вместе с омеговцем, сжимающим длинноствольное ружье. — До Карьера твоего не успеем? — прокричала сверху Эви. В проеме двери показались ее ноги, и цыганка спрыгнула на палубу. Я покачал головой. — Тогда надо что-то делать. Догоняют они ведь нас… — Ну? То-то я гляжу: они ведь нас догоняют. Что-то надо делать, а? — Ну и характер у тебя! — Она шагнула на корму — Почему тебя до сих пор никто не убил? Это так странно! — Ничего, скоро они исправят положение. — Что это за Карьер вообще такой? — Поселок брошенный в русле высохшей реки. Эви вопросительно поглядела на меня, и я стал пояснять, то и дело оглядываясь: — На самом деле никакого карьера там нет. Один старик мне говорил, что раньше такие штуки, какая там стоит, назывались земснарядами. Такой вроде корабль, на нем машина с ковшом, которым из дна грунт добывали. Корабль этот, или как его назвать, с берегом понтоном соединен. Три сезона назад там скважина, которая воду давала, еще работала, люди жили, но как воды не стало, старатели этот поселок бросили… Берега в этом месте обрывистые, съехать можно только по понтону. — Да-а, — протянула она. — А ведь у бывших рек, я слышала, дно опасное бывает. Там эти… пещеры под ними образуются какие-то, а? — Кавернами их называют. Правильно, там под руслом тоже каверны есть, но в месте, где Карьер, никто пока не проваливался. Она оглянулась. — Как-то их задержать надо. Что ж придумать… — Эви запустила пятерню в свои густые волосы, хмурясь. — Не напрягайся, мозг надорвешь, — предостерег я. Хотя она, конечно, права — надо что-то делать, только неясно что. Черный сендер двигался точно за самоходом, другой с мотоциклетками разъехались в стороны, но тут сержант привстал в своем кресле, проорал что-то, махнув рукой. Со второй машины в ответ закричали. Я прищурился, наблюдая за ними. Сержант подался вперед, один из сидящих перед ним протянул микрофон на длинном шнуре. Сержант заговорил в микрофон, я перевел взгляд на другой сендер — кажется, его водитель тоже воспользовался бортовым передатчиком. Ну да, сержант сейчас отдает команду по радио, причем я догадываюсь, какую именно… Эви тоже догадалась. — Сейчас местами поменяются! — крикнула она. Мы приближались к границе песков. Сендер, ехавший слева, замедлил ход, одновременно черная машина вильнула. Они чуть не столкнулись, но первый водитель вовремя вывернул, и машины поменялись местами. — Это потому что на той пулемет, — пояснила цыганка то, что я и так понимал. — Сержант этот соображает, а? Решил: чего зря патроны тратить? Лучше поближе подобраться и прямиком в корму… — Корма вроде как бронированная. — Ну и че? Что там, три слоя брони? — Нет, два. И не брони, а жести. — Ну вот, стало быть, пулемет твою жесть пробьет. А машинный отсек у тебя сзади, сержант это дело скумекал, вот и решил… Сквозь гудение моторов донесся щелчок выстрела, над черным сендером взвилось облачко дыма, и в раскрытой двери рубки вжикнула пуля. Она впилась в стену, пролетев прямо за моей спиной. Подавшись к штурвалу, я крикнул: — Дверь закрой! — Щас, щас… Это сержант по тебе… Метко палит, гад! Дверь захлопнулась. До границы пустыни осталось всего ничего, но нам от того было не легче. В машинном отсеке под ногами что-то дребезжало и стучало — механики ведь не до конца отремонтировали «Зеб», нельзя его на такой скорости долго гнать, развалится… |