Онлайн книга «Пробуждение»
|
Лифт доставил их в центральное фойе – ярко освещенное, с диванами красочных цветов. От этого вестибюля в разные стороны разбегались коридоры – как спицы от ступицы колеса. Брук повела Уилла по одному из коридоров. В стороны расходились более короткие проходы. Повернув в последний из этих проходов налево, Брук достала из кармана пластиковую карточку-ключ. Они подошли к белой двери, помеченной четырьмя крупными буквами: G4–3. – В каждом общежитии – четыре этажа. На каждом этаже – двенадцать отсеков. В каждом отсеке – пять студентов. Уилл быстро провел в уме подсчеты: «В Центре – одна тысяча триста шестьдесят учащихся». Брук провела карточку по щели в устройстве над дверной ручкой. Прозвучал электронный сигнал. Они вошли в просторное восьмиугольное помещение, в потолке которого имелось несколько световых окон. Комната была залита солнечным светом. Резкие архитектурные линии смягчались островками удобных диванов и мягких кресел приглушенных цветов. Брук подвела Уилла к небольшой, но снабженной всем необходимым кухонной зоне, где стоял обеденный стол в окружении пяти стульев. – Посиди тут, – сказала Брук и помогла Уиллу сесть на стул. – Я сейчас. Она исчезла за одной из пяти дверей, расположенных по периметру восьмиугольной комнаты. Уилл огляделся по сторонам. Стены комнаты были забраны встроенными книжными полками. В самой середине комнаты, на ступеньку ниже, находился круглый каменный очаг, вокруг которого лежали большие подушки и коврики. В разных концах комнаты Уилл заметил два старинных черных телефона. Ни телевизоров, ни компьютерных мониторов. Из-за этого комната казалась вырванной из времени. Из-за одной из закрытых дверей доносилась классическая фортепианная музыка. Кто-то упражнялся в игре. Кто-то талантливый и очень техничный. Вернулась Брук и принесла ватные шарики и бутылочку перекиси водорода. Она откупорила бутылочку и смочила лекарством тампон. – Ты не обязана это делать, – сказал Уилл. – Я могу вернуться в больницу. – Я два года работала помощницей медсестры – думаю, справлюсь, – сказала Брук. – А моя мама – врач. Наклони голову. Вот так. Она откинула волосы со лба Уилла и сняла повязку. Когда она положила ее на стол, Уилл увидел, что повязка насквозь пропиталась кровью. Брук принялась нежно прикасаться тампоном с перекисью к шву на виске Уилла. Он всеми силами старался не морщиться от боли. Брук старалась работать как можно более аккуратно. Она даже губу прикусила. – Шов не разошелся… и кровотечение прекратилось. Небось чертовски больно? – Нет, – процедил сквозь зубы Уилл. – Врун. Я бы орала как резаная. – Говоришь, помощницей медсестры работала, да? – Заткнись. Брук закончила обработку раны и приготовила новую повязку. – Как ты тут оказалась? – спросил Уилл. – Мой отец – выпускник Центра. Мое поступление куда-либо еще даже не обсуждалось. – Значит, это не имело никакого отношения к результатам тестирования? – Результаты у меня были отличные, но детей из привилегированных семей сюда принимают, так сказать, по блату. Я с третьего класса знала, что буду учиться здесь. – Она закрепила пластырем новую повязку. – Вот так. И не вздумай кому-нибудь проболтаться, что у тебя есть мобильник. – Не проболтаюсь, если ты не проболтаешься. Брук посмотрела на него серьезно. – Кроме шуток, Уилл. Я видела, как Лайл в прошлом году нашел у десятиклассника мобильник «BlackBerry». У парня кровь пошла носом – никак не могли остановить. «Готов об заклад побиться – при этом Лайл его пальцем не тронул». Уилл поежился, припомнив психическую атаку Лайла. – Начальниками всегда назначают неправильных людей, – сказал он. – Надо мне было тебя предупредить насчет Лайла. В следующий раз будешь умнее. «В следующий раз я буду готов». – Прости, пожалуйста, ты что-то сказал? – Нет. «Так. Что-то в последнее время это стало происходить слишком часто». Брук долго смотрела на него, потом убрала со стола медицинские принадлежности и вернулась к роли экскурсовода. – Итак, здесь – наше общее пространство. Коммунальная кухня. За каждой из этих пяти дверей – спальни. Твоя – вот тут. Она подвела Уилла к двери с цифрой «4». За дверью оказалась на удивление просторная комната с непрямыми углами, светло-голубыми стенами и темным дубовым паркетом. В комнате стояла односпальная кровать, тумбочка и солидный письменный стол с футуристическим сетчатым стулом. На столе – черный телефон. В нише – гардеробная, в ней – комод. Большое окно, выходящее на леса за кампусом. За дверью – личная ванная комната, отделанная белым кафелем. – Отделка по типу «чистого холста» – это нарочно, – пояснила Брук. – По идее ты должен все здесь устроить на свой вкус. Есть хочешь? – Просто жутко. – Погоди. Посмотрю, что есть в кухне. Она вышла и закрыла за собой дверь. Уилл поставил сумку на кровать. Сел, проверил, мягкий ли матрас. Комната была приятная, но совершенно безликая. Такая могла находиться в любом месте на планете. «Теперь я живу тут». С подобными мгновениями Уилл сталкивался в жизни много раз. Он привык все начинать сначала. «Но еще ни разу я не начинал все сначала один. Без моих родителей». Теперь, когда он оказался в своей новой комнате – живой и невредимый, – чувство потери с новой силой охватило его. Он постарался приглушить его. «Я не стану тосковать. Кто бы это ни сделал с нами, я не доставлю ему такой радости. Я знаю, что мать с отцом живы, и я буду сражаться, пока не разыщу их». Его забросило в новую жизнь. Ему нужно было оставаться сильным и двигаться вперед. Вот чего от него хотели бы его родители.
Уилл вытер слезы, потом долго смотрел на себя в зеркало, и то, что он увидел, ему не понравилось. Он был изможден, бледен, подавлен. Скромный запас одежды он убрал в гардеробную. Положил электронную птицу в верхний ящик комода и накрыл сложенным полотенцем. Фотография родителей и блокнот с отцовскими заповедями нашли свое место на тумбочке. Мобильник Уилл засунул под матрас и включил подсоединенное к нему зарядное устройство в розетку за кроватью. Потом он принял душ. Горячая вода поступала из регулируемого ситечка с хорошим напором. Стараясь не намочить волосы, Уилл смыл с себя дорожную усталость и переживания. Немного приободрившись, он надел свежие джинсы, белую футболку, толстовку и куртку-«бомбер». На этом его гардероб практически заканчивался. |