Онлайн книга «Падший»
— Повезло, — усмехнулся я, вновь доставая пистолет. Ступени каменной лестницы уходили во тьму, что там, внизу, было совершенно непонятно. — Ходили слухи, что Максвелл распорядился вырыть подземный ход к электростанции, — припомнил Альберт старинную байку. — Ага, — поддакнул я, — а строителей посадил на лодку и утопил в озере. — Нет, — не согласился поэт и предложил другую вариацию этой истории: — Их электричеством убило. — Еще не лучше, — вздохнул я, забрал у приятеля фонарь и двинулся вниз, освещая себе дорогу. — Может, не стоит? — спросил Брандт, но без особой уверенности. Маятник его настроения в очередной раз качнулся в другую сторону, и теперь поэта разбирало любопытство. Ну еще бы! Тайный ход самого Максвелла! Такая тема для новой поэмы! — Давай прикроем дверь. Вдвоем мы вернули на место каменную секцию и начали спуск. Через десять ступеней была устроена небольшая площадка, затем еще одна и еще. Итого, по моим прикидкам, мы спустились из подвала особняка на глубину около пяти метров. Впрочем, это еще ни о чем не говорило — дом был выстроен на возвышенности. Дальше обнаружилась ржавая решетка с навесным замком. Надолго она нас не задержала: от влажности подземелья не самый качественный металл давно потерял прочность, к тому же я не церемонился и орудовал фомкой в полную силу. Никакие сторожа услышать грохот теперь не могли. За решеткой начался узкий низкий ход с неровной кладкой стен, и это полностью соответствовало выдвинутому Альбертом предположению, если бы не одно «но»: пол явственно уходил под уклон, а не поднимался. Тянуться к расположенной выше по склону горы электростанции коридор просто-напросто не мог. Черной полосой на полу темнела засохшая кровь, постепенно эта полоса становилась уже и уже, пока не прервалась совсем. Расстояние оказалось слишком велико, какое бы существо ни тянуло кровь к себе, от смерти медиума оно ничего не получило. Через пару минут мы вышли в круглое помещение с куполообразным потолком, кладка стен здесь была несказанно более ровная и чем-то напоминала работы античных каменщиков. Терявшийся в темноте проход уже не был прямым — те, кто его прокладывал, без всякого сомнения, учитывали рельеф местности. — Потрясающе! — ошарашенно прошептал поэт и вдруг задрал голову. — А это что такое? Лео, посвети! Я поднял фонарь и сразу понял, что именно привлекло внимание друга: в каменном куполе зияла неровная дыра, через которую в подземелье завели толстый провод в обмотке, весьма напоминающий те, что шли от электростанции до линии электрической конки. Точнее — проводов было два, но один болтался перебитым. Я посветил под ноги и увидел обрывки обмотки, осколки камней и немного земли. Альберт прошел к дальнему выходу из подземелья и принялся изучать уходившие туда провода: целый и перерубленный. — Срез чистый, и медь еще не потемнела, — определил он. — Не трогай! — предупредил я. — Может быть под напряжением. — Сомневаюсь, — пробормотал поэт. — Знаешь, Лео, это дурно пахнет. Похоже, мы попали в служебные помещения станции питания электрической конки. Если нас обвинят в чем-то противозаконном… — Брось! — одернул я приятеля. — Вспомни, контактная сеть идет по проводам. Здесь нечто иное. Идем! — Постой! — встрепенулся тот. — Слышишь? Я прислушался и уловил непонятную дрожь. Она быстро усиливалась, вскоре под ногами завибрировал пол, а потом из пролома в потолке прямо на голову посыпалась земля. Но панике я поддаваться не стал и удержал уже готового кинуться наутек Альберта на месте. Стены прекратили дрожать так же скоро, как и начали, но поэт не преминул выказать свое недовольство: — У тебя абсолютно неправильные инстинкты, друг мой. Это настораживает. — Просто полагаюсь не на инстинкты, а на трезвый расчет, — парировал я и двинулся дальше по проходу. — Ты уже понял, что это было? — Вагон? — блеснул интеллектом Брандт. — Мы дошли до рельсов? — И значит, направляемся в город. — Не нравится мне это… — Можешь подождать меня здесь. — Смеешься?! — возмутился Альберт и поспешил следом. Покрытые пылью провода тянулись под высоким потолком на протяжении всего подземного хода, каким-то чудом они не пострадали при обвалах, хотя несколько раз нам приходилось перебираться через каменные завалы, а в одном месте и вовсе брести по колено в воде. — Зараза! — выругался Альберт. — Мои новые туфли! Я смахнул с лица лившуюся с потолка воду и призвал его к молчанию. — Тише! Не ровен час, ход обвалится! Но на самом деле беспокойство вызвал не столько риск оказаться погребенными под завалом, сколько непонятное жужжание на самой грани слышимости, размеренное и несмолкаемое. Неживое, раздающееся будто прямо в голове. Мы прошли еще немного, и Альберт замедлил шаг. — Трансформатор гудит? — предположил он. — Раз есть провода, почему не быть трансформатору? — буркнул я. — Не нравится мне это, — вздохнул поэт и оглянулся назад. — Не пора ли вернуться? Я взглянул на хронометр и зашагал дальше. — Еще пять минут. Хорошо? — Да что с тобой? — вздохнул Альберт, но спорить не стал. По мере продвижения гул усиливался, и вскоре впереди почудился отблеск электрического сияния. Я присмотрелся и понял, что коридор поворачивает, а свет льется из-за угла. — Держись позади! — предупредил я приятеля и погасил фонарь. Далеко убирать не стал, просто переложил его в левую руку, в правую взял пистолет. Наткнуться на людей в этом странном месте я особо не опасался, но хуже некуда угодить в неприятности по собственной безалаберности. Мелькнула мысль дать поэту «Цербер», но решил не рисковать. Я вообще жалел, что потащил его с собой. Поначалу я старался ступать как можно тише и осторожней, но очень скоро плюнул на это и пошел своим обычным шагом, поскольку непонятный агрегат теперь гудел с такой силой, что легко заглушал все остальные звуки. В размеренное жужжание время от времени вплетались треск и щелчки, и тогда под ногами легонько содрогался пол. Встав у поворота, я осторожно глянул за угол, сразу спрятался обратно и заморгал. Небольшое помещение оказалось залито ярчайшим светом электрических ламп, да еще некоторые из них мигали, и глаза моментально наполнились слезами. — Ну что там? — приблизился ко мне Альберт. Я надел темные очки и сообщил: — Большая комната, какой-то агрегат искрит. Людей не видно. — Но кто-то же должен лампочки менять? — Кто-то должен, — кивнул я и отдал фонарь поэту, а сам взломал запор ржавой решетки и прошел в странное помещение, пол которого сотрясала размеренная дрожь, столь мелкая и частая, что разболелись зубы. |