Онлайн книга «Новое платье Леони»
– А если я буду говорить, ты оставишь меня в покое? – Да, конечно. Антуанетта заделалась страшной почитательницей Людовика XIV и Кольбера. Она считала, что они потрясающие ребята. Хватка, живой ум, сметливость и здравый смысл – что еще нужно? «Знаешь, что мне нравится в мужчинах? Когда они такие же умные, как женщины». Она хотела узнать как можно больше об их долгом правлении. – Женщины в Версале ходили исключительно в одежде из очень дорогих тканей, – начала Гортензия, опуская край ткани. – Их аристократическая нежная кожа не переносила грубых тканей. К тому же они поняли, что роскошная одежда является показателем социального статуса и власти, и поэтому они не ограничивали себя в расходах. Именно тогда был заложен базовый принцип: чем одежда дороже, тем она лучше. – А «дороже» – это сколько? – поинтересовалась Антуанетта. – Ну, средней руки позолоченная парча стоила порядка пяти тысяч евро за метр… – А если в долларах? – Тогда семь тысяч долларов! – За метр! – задохнулась Антуанетта. – А были ли ткани подешевле? – Ну конечно. Бархат или дамасский шелк. Тысяча долларов за метр. – А народ тем временем помирал с голоду! Стыд и позор! – Но для благородных природных дам ничто не казалось слишком дорогим. Все должно было подчеркнуть их титул и состояние. – И пополнить заодно кассы Кольбера! – Ты хорошо выучила урок. И вот однажды… Антуанетта больше не ерзала, она затаила дыхание, превратилась в восковой манекен. Гортензия воспользовалась этим, чтобы потуже затянуть вытачки на бедрах. – Так вот, в один прекрасный день в 1683 году глава французской полиции проинформировал Его Величество, что рабочие в парижских предместьях одеваются в одежду из тканей, привезенных из Китая, гораздо более дешевых, чем французские ткани. Это могло сильно повредить отечественной торговле. Король и Кольбер немедленно запретили импортировать ткани с Востока. И чтобы рабочие не соблазнились и не воспользовались контрабандными источниками, они опубликовали декрет, предписывающий фабрикантам текстиля копировать восточные ткани, чтобы все прибыли от текстильной промышленности попадали в карманы государства. Имитировать, чтобы уничтожить. Неглупо, да? – Ты уверена, что это правда? – Это было в книге, которую мне дала почитать Елена. Я ничего не придумываю. Едва она произнесла имя Елены, как та сама вплыла в комнату с коробкой лукума в руке. Она поприветствовала Антуанетту, поцеловала Гортензию. – Я не мешаю? – из вежливости поинтересовалась она. Ее лицо лучилось лукавством, словно у нашкодившего балованного ребенка. «Хоть вроде сегодня и не среда, вроде Грансир не ожидался», – подумала Гортензия. – Как тебе мой новый цвет? – спросила Елена, тряхнув волосами. – Вам очень идет, – ответила Гортензия. – Я вот смотрю, что-то изменилось… – Потому что мне надоела моя прическа! Она сморщила нос и покосилась на алую прядь. – И Робер мне тоже надоел. Он слишком старый. Он талдычит одно и то же. У него в голове одни цифры. Не человек, а калькулятор! – Каждому – свое, – рассудила Гортензия, отступив на три шага и оглядывая задрапированную ткань. «Великолепно», – одними губами произнесла она. – А ты не спрашиваешь, что он о тебе сказал? – Нет. Мне наплевать на его мнение. Я сама знаю, чего я стою. Если он не оценил меня по достоинству, это его проблема, а не моя. – А можно я пойду? – спросила Антуанетта, уставшая стоять в одной позе. – Я вам вовсе не нужна для этого разговора. Стою и теряю время. – Да. Спасибо. Завтра тебе позвоню. Гортензия сняла с нее ткань. Обнаженная Антуанетта предстала перед Еленой, которая внимательно оглядела ее. Ее явно впечатлило это зрелище. – Вы поразительно красивы, мадемуазель! Все нужные изгибы и формы на месте, золотистая кожа, высокая и стройная, просто совершенство. Мои поздравления. – А вы в свое время, видимо, тоже были весьма ничего себе. Вы даже сейчас привлекательны, несмотря на ваши морщины и впалые щеки. Держу пари, вы до сих пор нравитесь мужчинам… Елена покраснела. Она закивала, прибавив: «Не так уж далеко от истины!» – Вы такая тоненькая, – сказала Елена. – Сидите на диете? – Да вы с ума сошли! Мне есть чем заняться, кроме того, что следить за своим весом. Она пожала плечами, закатила глаза и принялась натягивать узкие джинсы на длинные стройные ноги. – Столько девушек разрушают себя этими идиотскими диетами! – заметила Елена. – Только не я! Мне совершенно не улыбается тратить девяносто пять процентов своего времени на то, чтобы потерять пять килограммов. Чао, чао, красавица моя, – бросила она Гортензии, – а вы, старушка, постарайтесь не меняться! Вы супер! Елена ошеломленно поглядела ей вслед. – Где ты выкопала это чудо? Такие девушки – большая редкость. – Это сестра моей подруги. Будет моей тайной советницей и музой. – Нашей музой, Гортензия! Гортензия нахмурила брови, сморщила нос, ей вовсе не нравилось это обобществление всего и вся. Елена прочла у нее на лице молчаливое неодобрение. – Ну вот так как-то. Надо смириться с этой мыслью, малышка. – Я как-то иначе все себе представляла… – Ты занимаешься творчеством, я занимаюсь деньгами. Фифти-фифти. Если тебя это не устраивает, сразу скажи. – Но торговый дом будет называться моим именем? Вы мне это обещали. – Да, но мы обе на борту корабля. Не забывай об этом никогда! – Я не забываю… – слабо запротестовала Гортензия. – Мы обе в случае триумфа – и я одна в случае провала. Я потеряю мои деньги. И целую кучу денег. Елена взяла кусочек рахат-лукума, отправила в рот, помолчала. – Это в случае, если нас ожидает провал, но, уверяю, я в это не верю. Более того, я убеждена в обратном. Гортензия посмотрела Елене в глаза. – Но я буду одна на сцене, да? – упрямо спросила она. – Это ведь мои модели, мои идеи, моя работа. Вы только даете деньги… – Но они и есть ударная сила взрыва. Без моих денег ты ничего бы не сделала. Так что, улыбнись. Не хватало еще, чтобы мы ссорились из-за полной бессмыслицы. Гортензия изобразила подобие бледной улыбки. Елена кивнула, благодаря ее за понимание. – Ты будешь на сцене на первом плане и на фотографиях тоже. Но я хочу при этом, чтобы все знали, что за тобой стою я. С моей бронебойной силой. Мы с тобой не первые, кто создал пару деньги – талант. Так что усмири свои мечты о величии, твои девчачьи рыдания, научись делиться славой и продолжай работать! |