Онлайн книга «Магистраль»
— Действительно, Лис, — вспомнил Шорохов. — А сам он… Нижняя часть страницы была оторвана — все, что шло после слова «ДОПОЛНИТЕЛЬНО», уничтожитель успел превратить в стружку. — А сам Лис служил в тысяча девятьсот семьдесят восьмом. В моем оперотряде. И вот что от него осталось… — Василий Вениаминович указал на ворох пожелтевшей бумаги. — Не от Лиса, естественно. От моего отряда… Держи, оператор, — он передал Олегу свернутый кожаный ремень. — Тут весь набор, и мнемокорректор в том числе. Что, сразу бросишься закрытые сектора восстанавливать? — Погожу пока… — буркнул Шорохов, принимая пояс. В специально отведенных кармашках находился штатный комплект опера: станнер, мнемокорректор и главный помощник правосудия — синхронизатор. Плоская металлическая коробочка, которая опрокидывала мир уже столько раз, что старина Архимед со своим умозрительным рычагом расплакался бы от зависти. Опрокидывала и вновь восстанавливала. И опять опрокидывала — если оказывалась не в тех руках. Олег вытащил синхронизатор из ремня и, взвесив его в ладони, сунул обратно в узкое отделение. Ячейка была еще не растянута, прибор вошел в нее туго, как нож в живое тело. Станнер смахивал на разобранный пистолет. Матовая рукоятка требовала приделать к себе ствол — хоть какой-нибудь, хоть самый короткий, «бульдожий» — без него прибор казался неполноценным. Зато не вызывал возбуждения у милиции. Третье устройство выглядело и вовсе неинтересно. Мнемокорректор даже не с чем было сравнить, разве что с чехлом от сигары, как подумалось Олегу во время теста. Овальная заглушка, закрывавшая крохотное табло, прилегала к корпусу настолько плотно, что найти ее можно было лишь на ощупь. Кнопка, такая же незаметная, находилась в торце. Шорохов распихал снаряжение по кармашкам и застегнул ремень поверх джинсов. Ася к его осмотру «железок» отнеслась равнодушно — видимо, свой пояс она уже получила. Безмятежно покуривая в кресле, она стряхивала пепел куда-то в сторону, прямо на пол. Василий Вениаминович все это время набивал трубку и с любопытством следил за Асей. Убрав банку с табаком, он сказал: — Не забудь затоптать бычок. Она отвлеклась от своих мыслей и непонимающе посмотрела на Лопатина. — Бычок, — повторил тот. Ася сделала последнюю затяжку и, бросив окурок, прижала его подошвой. — Вот и славно, — мурлыкнул Лопатин. — Теперь у Прелести есть моральное право помыть полы. Тряпка должна лежать вон там, — он указал на проем между шкафами. Олег, перегнувшись через стол, обнаружил в комнате боковую дверь с двумя фанерными табличками «М» и «Ж». — Я вообще-то, Василий Вениаминович,… — начала Ася, но договорить он ей не дал. — А ты, Шорох, побыстрее с бумажками! Пока порядок не наведем, спать не ляжем. — Спать тоже здесь? — осведомилась Ася и, заглянув в туалет, отпрянула. — Бо-оже!.. — Во-во, — произнес Лопатин. — Чтоб мои опера в такой антисанитарии сидели?… Не позволю. Так что вперед, друзья! Ну и я, чем смогу… Он выудил из-за шкафа тощий веник и взмахнул им, перегоняя плотный клуб пыли на другое место. Олег вернулся к резке документов. Уничтожив первую, не самую объемную пачку, он расчистил часть стола. Под бумагой валялась масса мелкой ерунды, вроде ржавых точилок, спичек и засохших стержней от шариковой ручки. Среди этого мусора лежала кривая бурая сигарета марки «Новость». — Василий Вениаминович, из каких же она годов? — поинтересовался Шорохов. — Из прошлых. Их знаешь, кто курил? Сам да-ра-хой и у-ва-жа-е-мый… — Брежнев, что ли? Служба и до него добралась? — Брежнев нам ни к чему, — серьезно ответил Лопатин. — Ася, ты шубу-то сними! — крикнул он. — Вспотеешь, простудишься, — добавил Олег. — Между прочим, тут пепельница нашлась. В туалете сердито загромыхали ведрами. — Василий Вениаминович, я еще спросить хотел. Документы, которые здесь лежат… они, может, не очень-то и секретные… — Секретные, Шорох, секретные. — Тем более. С нашей дверкой, даром что она бронированная… — Любой дурак справится, да? — угадал Лопатин. — Не беспокойся, дураки сюда не попадают. — На хитрый замочек надеетесь? Но есть же «болгарка», автоген, тротил, наконец… — На свете много чего есть хорошего, — согласился Василий Вениаминович. — Только замок у нас хитрее, чем ты думаешь. Потом как-нибудь проверишь, когда время будет. Олег кивнул и начал совать в машинку сразу по три листа. Ножи гудели натужней, но все же справлялись. Лопатин, бросив бороться с пылью, принялся освобождать ящики в столах. Из смежной комнатушки вышла Ася с ведром воды и дырявой тряпкой на перекошенной швабре. Шубу, вероятно, из принципа, она так и не сняла. Отправляя листы в уничтожитель, Шорохов невольно скользил взглядом по блеклому шрифту, выхватывая отдельные строчки: «ОБЪЕКТЫ: М., 2 дня, Россия, 1995; М., 2 дня, Россия, 1995. ВТОРЖЕНИЕ: полная замена…» «Самое банальное, что только можно изобрести», — прокомментировал про себя Олег. «ОБЪЕКТ: М., 21, Россия, 1993. ВТОРЖЕНИЕ: передача коммерческой информации… ЦЕЛЬ: вложение капитала в…» «Нет, дорогой. Так бизнес не делается. Даже в России девяносто третьего». «ОБЪЕКТ: Ж., 17, Россия, 2003. В ТОРЖЕНИЕ: попытка задержать объект по пути в… ЦЕЛЬ: предотвращение насилия…» «Эту жалко. Семнадцать лет… Что там с ней было? А, уже прожевалось…». Его внимание привлекла мятая страница с жирным пятном посередине. Отчет был подписан опером по имени Лис, но Олегу бросилось в глаза не это. «СЛОЖНОСТЬ: особая, класс С. КОМПЕНСАЦИЯ: нестандартная (рапорт прилагается). ДОПОЛНИТЕЛЬНО. В связи с чрезвычайной ситуацией, оператор принял решение…» Шорохов, продолжая читать, взял со стола следующую бумажку и в этот момент почувствовал, что у него за спиной кто-то появился. Дверь не шелохнулась, шагов по лестнице Олег тоже не слышал, однако он был уверен, что в кабинете их уже не трое, а четверо. Он рванул с пояса станнер, но тут заметил реакцию Лопатина. Если начальник и удивился, то удивился приятно. — Здрась, Василь Вениаминыч! — скороговоркой бросили сзади. — Привет, Аська! — Швабра упала и громко ударилась о край ведра. — Какая ты нескладная, Прелесть! Кто же в шубе полы моет?… Здорово, Шорох. Олег обернулся и увидел то, к чему давно уже был готов. Возле антикварного шкафа стоял мужчина его роста и его комплекции, с сигаретой в зубах и с глупенькой улыбочкой на небритом лице. На его собственном, Олега, лице. |