Онлайн книга «Слой»
– А что такое? – Представьте, сгинул. Он мне тоже нужен. Для другого, для другого, – быстро оговорился Крючковский. – Дал задание разыскать, вот, девочки названивают. Дома нет, у знакомых не объявлялся. Наверно, уехал куда-то. Импульсивная натура, что с него взять? – Телефончик бы… – А, это у секретарши возьмите. – Вы не знаете, вел ли он какие-нибудь записи? – Как ни странно, знаю. Обещал принести свои выкладки одному из начальников отдела. А в последний день пропал. – Спасибо вам, Николай Николаевич. Когда я стану президентом, я вас не забуду. И вас, и ваш институт. Нуркин поднялся и проверил хорошо ли закрыл замочки кейса. – С семью процентами, и президентом? А я вас принял за человека здравомыслящего. – Какие семь процентов? – Ну, восемь. Больше вы не получите. И то – на первых выборах. На следующих провалитесь. Учтите, Владислав, маргинальный избиратель непостоянен. – Мне не надо восемь процентов, профессор, – медленно сказал он. – Я заберу все сто. – Как знаете, – грустно ответил Крючковский. – Сто, так сто. Когда мир окончательно рехнется… Ах, вы на это и рассчитываете? Все равно зря. Я, например, за вас голосовать не пойду. Уж извините. – Никаких выборов не будет, это раз. И два: моей победы вы, к сожалению, не увидите. Уж простите. – Почему? – Опешил он. – Потому, – просто сказал Нуркин. – Много кофе вредно. – Да я не… Крючковский внезапно схватился за сердце и зашарил ладонью в поисках подлокотника. Нащупав кресло, он попытался в него опуститься, но потерял равновесие и рухнул на пол. Дернув ногами, он коротко захрипел и утих. У него изо рта вывалился сгусток белой пены и, упав на вытертый коврик, превратился в сырое пятно. – Врача! – Крикнул Нуркин. В кабинет вбежала секретарша, за ней еще несколько женщин – все начали рассыпать таблетки, таскать воду и размахивать над головой Крючковского какими-то папками. Нуркин с минуту посмотрел на эту бесполезную суету и, поймав секретаршу у ее стола, попросил телефон Бориса Черных. – Подождать не можете? – Гневно воскликнула она. – Это профессор ваш подождет, а у меня еще дела. Оказавшись на улице, он сел в темно-синее «Вольво», по словам Немаляева – заговоренное от снайперов, прослушки и прочих напастей. Линкольн, дарованный Широкову в качестве выходного пособия, ему нравился больше, но требования безопасности диктовали свое. – Зажигалка есть? – Спросил он у водителя. – Прикуриватель, Владислав Борисович. – Я сказал: зажигалка, – стальным голосом произнес Нуркин. Особых претензий у него к шоферу не было, но кадры следовало держать в узде. Малый не обижался. С тех пор, как он уволился из гаража при Министерстве здравоохранения, его зарплата взлетала все выше и выше, и босс обещал прибавить еще. Босса он боготворил. Он протянул Нуркину зажигалку, но тот, вместо того, чтобы ее взять, вручил шоферу маленький прозрачный пакетик с надорванным краем. Пакетик был пуст, но в углах еще оставались крупицы розоватого порошка. – Сожги, – приказал Нуркин. Полиэтилен обещал закоптить весь салон, но возражать водитель не решился. Удостоверившись, что пакет сгорел полностью, Нуркин поднял массивную трубку спутникового телефона и набрал кодовый двенадцатизначный номер. – Сашок, привет. Я у него был… Да… Сам справился… Хватит дребезжать! Замяли. Я сейчас еду к себе, ты бы подскочил… А ты постарайся… Да, есть, ради чего… Давай… И коньячку выпьем. Водитель догадывался, кому звонил Нуркин. То, что босс называл вора в законе Сашком и говорил ему «подскочи», приближало его к высшей касте Посвященных. Вместе с начальством поднимался и он, «вечный путник, воин дороги», как выразился однажды босс. Быть воином водителю нравилось. В Южное Бутово они вернулись к четырем. Машина Немаляева и джип сопровождения уже стояли возле дома. Охранник авторитета дал понять, что принял к сведению, и приложил ко рту рацию. – У меня тоже новости, – сказал Немаляев, доставая из бара бутылку «Праздничного». – Начинай. – Я тебе рассказывал, что мы держим местную семью сотника, жену и сына. Так вот, недавно его отпрыск ушел. – Как это «ушел»? – Замер с рюмкой Нуркин. – Громко хлопнув дверью. У меня потери. Трое. Лучшие люди. – Лучшие люди? Он же несовершеннолетний! – В том-то и беда. – Думаешь, его перекинуло? – Первым делом он придушил свою маман. – Нехорошо. Нашли? – Трудимся, но надежды мало. Владя, этот юноша – настоящий эксперт. Зубр. По почерку что-то вроде диверсионно-разведывательного подразделения. – Надо было стеречь как следует. – Ты не видел нашу гостиницу! Пять метров под землю, восемь телекамер, сплошной бетон. Лучше стерегут только на Лубянке. – Какая еще Лубянка? Мы же ее переименовали… Тьфу, да. – Короче, одной базы мы лишились. Теперь они знают, где она находится. – «Они»? – Сойдутся, Влад, – мрачно сказал Немаляев. – Вопрос времени, не более. По принципу «враг моего врага – мой друг». – Ничего, и у нас пополнение будет. Мне утром Кокошин звонил. Теперь он с нами. Завтра вылетает из Мурманска. Надо встретить, устроить, как положено. – Кокошин мне несимпатичен. Но на безрыбье… Что у тебя с профессором? Нуркин устроил чемоданчик на подлокотнике и щелкнул замками. – Профессор ничего не понял, чрезмерное образование не позволило. Но у него другой человечек есть, вот он смышленый. Некто Черных. Вот, слушай. Он достал из кейса диктофон и, перемотав кассету, поставил его на столик перед Немаляевым. – И откуда в тебе эти шпионские навыки? Нуркин, не ответив, пошел переодеваться. Когда он вернулся – в шортах и замшевых шлепанцах, Немаляев хмуро попивал сок. – Я на ускоренной прокрутил, – сказал он. – Старого гриба можно было и не трогать. – Ты все усек? – Про Бориса – не очень. Кто такой? Что за теория? А особенно про перемещения. Это не шутка? – Вот и выясним. Пусть работает на нас. Установи адрес и пошли туда кого-нибудь. Чтоб без шума. – А если действительно?.. – Неожиданно загорелся Немаляев. – Если можно самостоятельно переходить из одного слоя в другой!.. – Нахрена? Нам бы здесь устроиться. – Приземленный ты человек, Владя. |