Онлайн книга «Слой Ноль»
– Ты чего так одета? – бросил Мухин, заглядывая в салон. – Как с паперти пришла… – Вот, довел людей, харизматик дешевый! – процедил Немаляев. – «С па-аперти»!.. Спасибо, не с панели! – Сан Саныч! Вы что такое говорите?! – возмутился Виктор. – Ладно, Вить, остынь, – сказала Люда. – Куда мне на панель-то? Мне уж тридцатник, не потяну я… Так зачем нам самолет? – Сам пока не знаю. Но не в Москве же это, наверно, находится… Боря, ты Корзуна сюда доставил? Где его искать-то? – Витя, ты президент, или нет? О!.. Ты же и про Установку разузнать можешь! – Борис хлопнул себя по лбу, затем прошелся ладонями по груди и коленям, получилось что-то вроде «цыганочки», но в несколько усеченном виде. – А мы-то!.. Ты же про нее все можешь!.. За пять секунд! – Конечно, могу, – усмехнулся Мухин. – Все, и при том за пять секунд. Вовик! – окликнул он. – Есть где-то на земле такая фиговина… В общем, аппарат или установка… приборчик, ясно? Какой-то очень секретный. От него мир на куски разваливается. Точней сказать не могу, сам не в курсе. Короче, надо его найти – с чертежами, со всей требухой. Ясно? – Ясно, Виктор Иванович. Буду работать, – ответил Вовик и, отвернувшись, пробормотал себе под нос что-то еще. – Клоун ты, Витя, – удрученно произнес Немаляев. – Вот, почему мы в дерьме… И как это ты президентом стал? – Сам удивляюсь. Да мне уж не долго, не переживайте. Петя такой подкопчик сделал… Здесь не просто анархия – черт-те что скоро начнется… Вовик! Ты говорил, что уже связывался. – С кем, Виктор Иванович? – Ну, с лидером Народного Ополчения. – Он крайне ненадежен. – Это не важно. Позвони-ка ему, прямо сейчас. – И… что?.. – Скажи, Мухин его в гости зовет. Пусть сюда приезжает, к телецентру. – А мы… мы так и будем тут стоять? – опешил начбез. – Да. Пока всех не соберем. – Кого «всех»?.. Виктор Иванович, простите, я вас перестал понимать. – Это очень плохо, Вовик. Звони. Тот отошел на пару шагов и, коротко переговорив по телефону, вновь обратился к Виктору: – Петр Еремин просил передать, что приедет не один. – А с кем? – С Ренатом. – Вовик пожал плечами. – Так это же прекрасно! – воскликнул Мухин. Он хотел было сесть в машину, но раздумал и, угостившись у Людмилы одеревенелой «пегасиной», закурил. – Виктор Иванович… – молвил Вовик. – Сейчас передали… Я бы не стал беспокоить, но… – Не стесняйся, – поддержал Виктор. – Звонили из канцелярии. Вам пришла телеграмма… очень странная… как раз под ваше настроение. – Ну?.. – Я велел ее прислать на всякий случай. Там в салоне ноутбук лежит… Мухин отстрельнул окурок и, забравшись в лимузин, включил компьютер. На мониторе появился отсканированный текст: «МОЛНИЯ ТЧК МОСКВА ЗПТ КРЕМЛЬ ЗПТ ПРЕЗИДЕНТУ ТЧК МОЛНИЯ ТЧК МУХИН ВСКЛ СРОЧНО ПОЗВОНИ БОЛЬНИЦУ 7 ВСКЛ КОСТЕ РАСПИСАНИЮ СУЛЬФА ВСКЛ ПОСЛЕ СУЛЬФЫ ТИРЕ ДРОВА ТЧК ВЕЧНО ВАШ ТИРЕ САМЫЙ АКТИВНЫЙ ПЛЕМЯННИК ЕЖ РАКОВ ТЧК ЛТП 3 ЗПТ ПОДОЛЬСК ТЧК» – Слово «молния», дурак, два раза написал, – проронила Люда. – Еж Раков – это имя такое?.. Поляк, что ли? Или он имел в виду «ешь раков»?.. – Самый Активный Племянник Еж Раков, – сказал Борис, покатываясь. – Да это Сапер! Испугался, небось, что с такой подписью телеграмму не примут. Зашифровал, потратился… – Мог бы и попроще как-нибудь… – ответила она. – А «ТЧК ЛТП 3 ЗПТ»?.. Это что за ерунда? – Это, Людочка, не ерунда, а лечебно-трудовой профилакторий номер три. Занесло же его… Ну, а Костик, стало быть, в психушке. Давай, Витя, а то сульфу вколят, потеряем человека на сутки. – Вовик!.. – Да, Виктор Иванович, – устало произнес тот. – Немедленно свяжись с Подольском. Седьмая больница… это дурка. В ней Константин Роговцев обитает. А еще в третьем ЛТП у нас… как его?.. – Геннадий Павлушкин, – подсказал Немаляев. – Да, Павлушкин. Тащите обоих сюда. Живо! – Виктор Иванович!.. – умаляюще протянул Вовик. – Не гони, мужик! – прикрикнула Люда. – Тебе сам Президент задание дает! Начбез, изнывая, снова отошел в сторону и вытащил рацию. – Избавляться надо… – тихо заметил Немаляев. – От кого? – не понял Мухин. – От всех, Витя. Через ближайшее окружение к тебе проще подобраться. – Вы это бросьте, Сан Саныч. Что за сталинизм, в самом деле? – Действительно, Витя, – сказал Борис. – Кто этот Вовик в другом слое? Ты знаешь?.. Вот так. И никто не знает. Или не Вовик, а еще кто-то – горничная, шофер, повар… Сколько слоев Макаров охватил? Тоже неизвестно. Где-нибудь кого-нибудь он обязательно разыщет. И твой официант проткнет тебя твоей же вилкой… – Да нет у меня официантов! Байки это все! – Ты, может быть, забыл… В нулевом слое умирать нельзя. Если все получится, то вот эта самая оболочка останется единственной. Вот как она есть – с кариесом, с мозолями… Что там у тебя еще?.. Ты как хочешь, а я на твоем самолете не полечу. – Здесь нельзя… умирать нельзя… – машинально повторил Виктор и оглядел всех троих. Они только прикидывались, что им не страшно. Или даже и не прикидывались – просто он сам, Президент Мухин, разучился бояться и видеть страх в других. Что могло его напугать с таким начбезом, как Вовик, да с двадцатью лучшими охранниками в каждой смене, а если по форс-мажору, то и с сотней… Да что там сотня! Весь спецназ ГРУ к его услугам, все краповые и-какие-там-еще береты, все боевые пловцы, вся десантура, все ВВС, ВМФ, ПВО, а если очень сильно обидят, то и стратегические войска с двадцатью тысячами боеголовок – и однозарядных, и разделяющихся, и прочих всяких разных… Конечно, страх как ощущение в нем не пропал, но он приобрел иное качество: страх задеть рукавом бокал на ужине у испанского короля, страх возвышения оппозиции, и… все-таки страх смерти. Не метафизический, а унизительно бытовой: страх, что однажды ты перестанешь Быть. Мухин вспомнил, как они теоретизировали о планах Макарова, и убедился, что все это были не домыслы. Прошло не так много времени с тех пор, как он впервые встретился с Костей и осознал, что смерти, в принципе, нет… но он уже привык, он намертво успел привыкнуть и к своему бессмертию, и к той неограниченной свободе, которую приобрел, утратив самое главное, что дала человеку природа, – инстинкт самосохранения. Он, Витя Мухин, не везунчик и не герой, перестал цепляться за жизнь, перестал трястись за свое тело, и этим стал выше других – всех, включая и Президента Мухина. Так ему казалось раньше. |