Онлайн книга «Гималайский зигзаг»
— Да чтоб я так жил, непонятливый какой! Да наверняка та самая обезьяна, которой наш старикан вас пугал вчера. И девка ее хочет поймать. То есть не ее — его. Реликтового гималайского гоминида. — А мы чего? — не отставал негр. — Мы? Миша невольно задумался. В азарте поисков он как-то упустил из виду полученный от мистера Юсупова приказ. И вправду, что они могут? Подстрелить смелую девку? Так про «мокрое» уговора не было. Схватить? А дальше что? Эх, надо было полиции стукнуть! — А мы, стало быть, ей… — неуверенно начал он. Миша не договорил — расставленные треугольником у входа шашки с треском загорелись. Повалил черный густой дым, который, как и предполагалось, затянуло и в отверстие пещеры. Мисс МакДугал со спутником прятались за камнями, не снимая респираторов. — Сдохла, что ли? — пробормотал Перси. — Кто? — удивился Гурфинкель. — Девка? — Нет, та, в пещера… Дикая обезьяна-гоминида. — Оно бы хорошо, — задумчиво молвил Миша. — Они тогда в пещеру пойдут, за ноги его сюда потянут, а тут — мы… …Из пещеры донесся протяжный и громкий рев, чем-то напоминающий шум приближающегося поезда лондонской подземки… — Орет, — констатировал Перси. — Гоминида обиделась. Может, наша лучше уползать? — Нет уж, теперь лежи! — придержал его Миша. …Бетси МакДугал сорвала респиратор, что-то закричала — что именно, Гурфинкель от волнения не расслышал. Не до того было — из пещеры появился… — Гоминида, — грустно-грустно прошептал негр. — Голодная злая гоминида. Оченно злая! Оченно голодная! Как бы подтверждая его слова, чудище шагнуло к девушке. — Кушать будет! — не без сожаления констатировал Перси. Гурфинкель кивнул, соглашаясь. Будет, причем прямо сейчас. Стреляй, девка, стреляй! Девушка подняла руку с пистолетом. Неужели осечка? Ну еще!.. Звук выстрела ударил по ушам. Миша помотал головой… Что такое? Бетси стреляла почти в упор, и Гурфинкель готов был поставить все свои нехитрые сбережения на то, что чудовище сейчас брыкнется на спину и примется сучить своими мерзкими лапами в предсмертной агонии. Но зверь лишь слегка отшатнулся, оглушенный шумом, и продолжал двигаться вперед. Не попала, что ли? Да как тут не попасть? С двух шагов-то! — Кушать будет! Сожрет! — внезапно заорал Перси, вырвал у опешившего Гурфинкеля пистолет и, скользя по торчавшим из травы валунам, побежал к чудищу. — Стой! — Миша поднялся на колени, махнул рукой. — Стой, идиот! * * * — …Бежим, Ам! Бежим! Немедленно в горы, вон за те валуны! Может, хоть камни остановят его! — кричала Бетси, оттаскивая своего приятеля прочь. «Какой еще «Ам»? — успел удивиться Миша, — Ну и имечко!» Чудовище медленно переминалось с ноги на ногу и словно бы прикидывало, кого хватать первым. Миша зажмурился. Ему представилось, как монстр хватает когтями подбегающего Перси, как летит в воздух, разбрызгивая кровь и размахивая дредами, оторванная голова, как скребут камни его пальцы, как бьется на траве выдранное из грудной клетки сердце… Гурфинкель открыл глаза. Бетси медленно пятилась по направлению к груде крупных валунов, а ее приятель-индиец стоял возле Перси. Негр выставил перед собой пистолет Барджатии, держа его двумя руками, словно полицейский в голливудском фильме, и нажимал курок. Безрезультатно! Монстр, словно понимая это, не торопился, ковылял к ним, загребая воздух лапами. — Бегите! — кричала Бетси. В этот момент индиец схватил Перси за руки и попытался вырвать пистолет. «Наверное, сошел с ума, — решил Миша, — то есть все сошли с ума». Но тут раздался выстрел. Второй. Третий. Монстр остановился, не дойдя до Перси каких-то трех шагов, зашатался и, запутавшись в собственных ногах, ничком упал наземь. Земля дрогнула. Миша отчетливо услыхал, как огромная безобразная голова с треском ударилась о камень… Мочалка Перси недоуменно оглянулся, словно не веря, а затем медленно опустился на траву. Гурфинкель провел языком по пересохшим губам. Ай-да негр, силен! Но… Чего дальше-то делать? Пока МакДугал и ее приятель радовались нежданному спасению, Миша огляделся. Покровского нигде не было видно. Может, пока они охотились на одно чудовище, второе подкралось окольными путями и уволокло доверчивого парня в свое логово, чтобы там вдоволь поглумиться над ним и отомстить за смерть собрата или супруга? Гурфинкель вскочил, живо представив себе безжизненное тело приятеля. Окровавленное, с вырванными кусками мяса… Пройдя несколько шагов, он споткнулся о тело — Покровский лежал на боку в мягких зарослях какой-то серебристой травки, подложив ладонь под пухлую щеку, и мирно спал. — Ах ты, сволочь! — с чувством произнес Миша и пнул его в брюхо. Больше он ничего не успел сделать, потому что на него набросились сзади и принялись выкручивать руки… * * * Енски добрались до Каргила днем, в самую жару. Солнце безразлично висело над головой, изливая на потрескавшуюся землю свою то ли благодать, то ли ненависть.. Воздух дрожал и плавился, жара была такая, что даже вездесущие факиры со своими поддельными кобрами не торопились браться за дудки при приближении туристов. — Да что же это? — простонал Енски-старший. — Жара, сагиб, — бесхитростно ответил Акаш. — Жара такая… — О-о-о… — промычал профессор и опустился прямо в пыль возле какого-то домика. — Это не жара! Жара была в Тель-Амарне, а это… Я отсюда не уйду. Тень… — Отец, мы должны найти гостиницу или постоялый двор… — начал было Гор, но Енски-старший махнул рукой и указал на улыбающегося Акаша. — Вот пусть он найдет… — Уже нашел, сагиб, уже нашел, — радостно подтвердил неутомимый проводник. — Вот! И Акаш указал пальцем на вывеску, висящую над тем домом, возле которого уселся профессор. Алекс Енски поднял голову и попытался разобрать витиеватые индийские закорючки. — Не понимаю, дьявол меня побери! — пожаловался он. — Что там написано? — Просто сагиб читает снизу и вверх ногами, — пояснил Акаш. — Читать надо отсюда. Тут написано: «Постоялый двор Зиты»… — И Гиты… — пробормотал Гор себе под нос. — Нет, нет, молодой сагиб, никакой Гиты. У Гиты постоялый двор в другой части города, тут заправляет Зита. Я ее знаю очень неплохо, с ней можно договориться, только нужны деньги. Сейчас в городе праздник, все забито… Но Акаш договорится, только деньги… Несмотря на протесты Гора, Енски-старший сунул Акашу несколько крупных купюр. — Пусть найдет… — Но отец… Ты что, до сих пор его не раскусил? Он ведь жулик! |