Онлайн книга «Жена государственной важности»
|
– Ясно. Сваришь нам кофе? – Нам – в смысле… – Мне и Димке. – Носов придет?! – изумилась Мамочка. Она была единственной, помимо Захара, кто знал о том, кем частный детектив приходится Регине – остальные были для этого слишком молоды, да и работали на нее недавно. – У него есть важная информация, – подтвердила Регина. – Мне кажется, если сложить то, что я узнала от Ольги, и то, что нарыл на родине Анны Димка, концы нашего дела наконец сойдутся! – А что такого интересного сообщила таксистка? – Ой, не спрашивай: я еще и сама до конца не разобралась. Вот послушаю Димку… – А мне-то можно поприсутствовать или разговор предстоит секретный? – Что ты, какие секреты – от тебя-то! Конечно, можешь тоже послушать. – Ну, тогда я сварю три чашки! Дмитрий подъехал примерно через полчаса. Войдя, увидел Мамочку и тут же сгреб ее в медвежьи объятия. – Отлично выглядишь! – отметила она с некоторым удивлением, когда Носов наконец поставил ее на пол. – В завязке? – Точно. – Надолго? – Надеюсь, навсегда. – Ну, дай бог, дай бог, – одобрительно закивала Мамочка. – Кофе-то тебе можно? – Доктор говорит, что не стоит злоупотреблять кофеином, но если придется и от него отказаться, то хоть в петлю лезь! Регина все это время стояла на лестнице, ведущей в ее кабинет. Она немного побаивалась встречи с Дмитрием – не знала, как он воспринял их «дружеский» секс в московской гостинице, и опасалась, что Носов мог ее неправильно понять. Регина и сама не сознавала, насколько хороша в этот момент – у него аж дух захватило: волосы, вопреки обыкновению, собраны не в высокий пучок, а в пышный «конский хвост», кремовый костюм подчеркивает ореховый оттенок кожи, а синие глаза сияют – он видел это даже с такого расстояния. Дмитрий приблизился, и его ноздри уловили пряный запах духов «Аджмал Келаб», а ведь именно он впервые подарил ей флакон: до их встречи Регина понятия не имела, что парфюмерию производит кто-то, кроме французов и итальянцев! – Ты действительно выглядишь хорошо, – улыбнулась она Дмитрию. – Как тебе только удалось – с самолета-то? – Нигде не спится так хорошо, как в воздухе, – ухмыльнулся он. – Поболтаем? – А то! Мамочка, поднимайся. * * * – Да, ваша история удивительна! – сказал Михаил, качая головой. Они сидели в его тесном кабинете, приткнувшись у журнального столика с чайником, но, несмотря на то что в чашках остывал чай, оба еще не притронулись к нему. – Теперь я понимаю, откуда такая преданность Регине! – Для меня никто не делал столько, сколько сделала она, – согласилась девушка. – Она может казаться кому-то жесткой и суровой, но к этому ее обязывает профессия: на самом деле, босс – очень хороший человек, а главное – справедливый. И мне неясно, почему вы с самого начала не были с ней честны! – Понимаете, Устинья, тяжело рассказать подобное человеку, который за короткое время стал таким близким, – вздохнул Крымов. – Вот, к примеру, с вами мне гораздо легче об этом говорить, хотя, казалось бы… Я ведь не думал, что из нашего с Региной знакомства что-то получится – я даже не собирался ей звонить и уж тем более снова встречаться! – Разве она вам не понравилась? – удивилась Устинья. – Да нет, как раз наоборот – очень понравилась, так сильно, что страшно стало… – Почему? – Да потому что я не хотел серьезных отношений, а с Региной другие представить себе невозможно. Я боялся, что меня затянет в них как в трясину – так и вышло! Устинье не совсем понравилось сравнение босса с трясиной – уж больно оно не вязалось с личностью Регины. – Понимаете, Устинья, я был женат… – Были? – Для меня существует только прошедшее время, хоть мы и не разведены, – жестко отрезал Крымов, и его губы плотно сжались, а голубые глаза потемнели. – Все закончилось очень плохо, и я не имел намерения повторно наступать на те же грабли! Но Регина – удивительная женщина, и я не устоял. – Вам нужно было рассказать ей, – с упреком заметила Устинья. – Она бы обязательно поняла! – Возможно. – Почему вы не развелись, если для вас брак окончен? Простите, что я интересуюсь, но… – Все в порядке, ведь я сам начал этот разговор, – перебил Михаил. – Мы поженились очень молодыми. Регина рассказывала, что мы со Стрельниковым вместе учились? – Вы ведь и жену его первую знали? – Примерно тогда же, когда Игорь женился на Ирине, я познакомился с Женей. Она была великолепна – красавица, каких поискать, успешная виолончелистка… Видите ли, в отличие от скрипачей или пианистов виолончелистов-виртуозов можно по пальцам пересчитать, а в сочетании с ослепительной внешностью… – Наверное, просто бомба, да? – предположила Устинья. Она не разбиралась в классической музыке, ее знания ограничивались именами известных композиторов. Не обладая музыкальным слухом, девушка вряд ли узнала бы их произведения, даже самые популярные и часто исполняемые. – Да, точно, – усмехнулся Крымов простодушию собеседницы. – Действительно, бомба! У нас все так как-то сразу завертелось… Мой приемный отец был против наших с Женей отношений – не знаю, может, он видел то, чего в пылу страсти не замечал я? Он считал, что нам не стоит торопиться, но ее родители, казалось, меня обожали, я был влюблен по уши, как и она, и мы не видели препятствий к браку. – И вы все-таки поженились? – Да. Стали жить отдельно – мой приемный отец помог с квартирой. – Квартира ведь в том же доме, что и вашей тещи, да? – Вы и это выяснили? Что ж, одно могу сказать: Регина напрасно не привлекает вас к расследованиям – вы на секретарском месте только зря время теряете! Родители Жени переехали поближе к нам, когда узнали о ее беременности. Поначалу жили мы очень хорошо. Я окончил университет, поступил в аспирантуру. Она гастролировала по Европе и играла в оркестре Мариинского театра… А потом Женя забеременела. – Ну, дело молодое! – Ее мать была против рождения ребенка. – Так же не бывает! Бабушки обычно… – Она мотивировала это тем, что нам рано становиться родителями: у меня – наука, у Жени – музыкальная карьера. Я не знал, что дело в другом. – В чем? – О ее диагнозе я узнал только после родов. – О диагнозе? – Шизофрении. – О! Это все, что смогла выдавить из себя Устинья, не ожидавшая подобного оборота. – Вялотекущей, – продолжал Михаил, глядя в окно, – но в любой момент это «ружье» могло выстрелить. Теща знала. Она надеялась пристроить дочку, ведь кому-то нужно было о ней заботиться – вполне понятное желание матери после собственной смерти не оставить больного ребенка одного… |