Книга Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков, страница 35 – Максим Бузин

Впрочем, со своим советом он опоздал – лейтенант уже держал в руке оторванный кусок кабеля. Вероятно, одна из выпущенных немцами мин перебила провод. А под таким плотным огнем устранить обрыв было невозможно.

– Что делать?! – крикнул лейтенант, отбросив в сторону ставший теперь бесполезным обрывок.

– Держи оборону! Не подпускай немцев близко! Не дай им разминировать объект! Я к Максу!

– Попробую! – Терентьев, крепко прижав приклад ППШ к плечу, приник к прицелу.

Вжимаясь в землю под аккомпанемент проносящихся над ним вражеских пуль, Андрей пополз в ту сторону, где, замаскировавшись в кустах ярко-красной бузины, ждал своего часа их главный и последний козырь.

* * *

При первых звуках минометных разрывов Макс проворно прикрыл сверху откидной сеткой отверстие в башенке броневика. Затем, опустившись на холодный металлический пол, он прильнул глазами к смотровому люку, наблюдая за происходящим снаружи. Густые зеленые ветви кустарника, надежно укрывавшие бронемашину от посторонних глаз, обзору почти не мешали. Между тем обстрел прекратился. И нарастающий звук двигателей Макс слышал так же хорошо, как видел силуэты двух приближающихся танков.

– Твои друзья едут к нам в гости! – сообщил он сидящему рядом со связанными руками Отто фон Кампу.

– Я что, должен теперь хлопать в ладоши от счастья? – хмуро спросил летчик.

– Ну, это вряд ли. Руки-то у тебя пока еще связаны!

– Так развяжите меня!

Макс, во время этого короткого разговора продолжавший наблюдать за обстановкой, не ответил. Он лишь глухо выругался и с быстротой, совсем не соответствовавшей его зрелому возрасту, занял место в башне за автоматической двадцатимиллиметровой пушкой. Дело в том, что в едва шевелящейся впереди высокой траве он краем глаза засек крадущиеся фигуры вражеских солдат. Они занимали каждый свою позицию и исчезали из виду, явно ожидая сигнала к общей атаке.

Приведя орудие в боевую готовность, Макс, все еще невидимый для врага, бросил тревожный взгляд на застывший, словно изваяние, летательный аппарат. Оттуда доносились звуки не слишком интенсивной, даже скорее вялой перестрелки.

– Андрей, ну что ты тянешь? Взрывай! – еле сдерживая эмоции, прошептал Макс.

Но вместо такого желаемого грохота мощного взрыва он услышал сзади треск сминаемых кустов. Обернувшись, Макс встретился взглядом с двумя гитлеровцами. Те, в свою очередь, ошеломленно смотрели на оберст-лейтенанта, почему-то целившегося из орудия в сторону своих.

«Окружили!» – мелькнула предательская мысль, холодным ознобом заставившая сердце замереть.

Автомат и гранаты находились внутри, «вальтер» был в кобуре. Но времени, чтобы достать пистолет, уже почти не было. Макс, мгновенно покрывшийся холодным потом, все же быстро расстегнул клапан кобуры, но замешкался в проеме башенки, зацепился локтем за какой-то выступ и явно не успевал выхватить оружие. Странные движения офицера вывели солдат из секундного замешательства, и они направили на него свои карабины.

– Руки вверх! Быстро! – хрипло скомандовал один из фашистов, слегка поведя для наглядности стволом винтовки снизу вверх.

Тут же раздалась короткая автоматная очередь.

«У них же карабины!» – промелькнуло в голове у Макса, непроизвольно напрягшего все мышцы в ожидании того, что вражеские пули сейчас пронзят его тело.

Но вместо страшной боли и вполне предсказуемой смерти (пуля из карабина, выпущенная с расстояния пяти метров в грудь, практически не оставляет раненому никаких шансов), Макс внезапно ощутил величайшее душевное облегчение. Оно пришло в тот момент, когда бездыханные тела гитлеровцев повалились на землю, а позади них с автоматом в руках возник коренастый человек в десантном комбинезоне.

– Вы Макс? – спросил он, опустив автомат стволом вниз, и зачем-то отступил на три шага назад к кустам, из которых только что появился.

– Да! Спасибо, ты спас мне жизнь!

– Не за что. Может, еще сочтемся! – с этими словами десантник нырнул в кусты и через несколько секунд вытащил оттуда связанного человека в гражданской одежде и брезентовый сверток, обмотанный обрывками проводов.

– Это еще кто? – поинтересовался Макс.

– Какой-то профессор! И очень значимый для немцев! По крайней мере, так сказал майор Седов и приказал беречь этого ученого!

– Хорошо, давай быстренько погрузим этого ценного ученого внутрь броневика, а то совсем недалеко отсюда затаились его арийские сородичи, которые только и ждут сигнала к наступлению!

Совместными усилиями они воплотили этот план в жизнь, и профессор Гранке занял место рядом с Отто фон Кампом. Сверток с «Норденом» разведчик аккуратно уложил в глубине отсека.

Воронин, с чувством глубокого облегчения избавившийся от обузы, облюбовал себе позицию среди корней столетнего дуба, толстый ствол которого со сломанными при падении ветвями, подмяв под себя многочисленную поросль осин и берез, создавал естественное препятствие для тех, кто хотел бы скрытно подобраться к бронеавтомобилю с восточной стороны. Одновременно он мог контролировать пространство за спиной у Макса и прикрыть его в случае опасности. Сам же Макс снова занял место возле орудия и пулемета.

Замеченные им ранее горные стрелки продолжали рассредоточиваться на местности. Об их присутствии свидетельствовали лишь легкое покачивание полевых цветов и почти неслышный для посторонних ушей звук осторожно сминаемой травы. Расстояние до немцев составляло не больше семидесяти метров.

Сначала Макс думал без промедления открыть огонь и посеять панику среди не ожидающих такого сюрприза солдат противника. Но затем изменил решение. Эффект внезапности мог не сыграть своей решающей роли, учитывая опыт и подготовку горных стрелков. Поэтому Макс, которого немцы еще не видели, решил дождаться начала вражеской атаки и разящим огнем с близкой дистанции нанести противнику максимальный урон.

Словно читая его мысли, временно затаившиеся гитлеровцы стали проявлять заметную активность. Раздалось несколько отрывистых команд, и немцы молча, без криков и воплей, стремительно бросились в атаку.

Андрей Седов к этому моменту по-пластунски преодолел примерно половину расстояния, отделявшего его от бронемашины. И видеть наступающего слева от него противника не мог.

Зато этот маневр видел Макс. И был к нему готов. Дав длинную, почти на сто патронов, а это половина пулеметной ленты, очередь, он открыл беглый огонь из орудия.

Свинцовый шквал отбросил гитлеровцев назад, проделав в их еще недавно плотных боевых порядках зияющие бреши. Полтора десятка солдат навсегда остались лежать среди ярких голубых васильков. Многие из них так и не поняли, откуда пришла смерть. Некоторые тела, пораженные прямым попаданием двадцатимиллиметровых снарядов, были изувечены и обезображены. Страшные зияющие раны заставили поморщиться даже хладнокровного и сдержанного Макса.