Онлайн книга «Мы будем на этой войне. Не родная кровь»
«Главное, чтобы собаки на меня ночью не напали, – думал Иван. – Хотя, следом вроде бы не шли, за весь день не заметил ни разу. Легко я от них отделался, трусливые оказались, хоть и здоровые такие. А в иных случаях, как я слышал, загрызают живьём. Надо бы костёр разжечь, так ведь не боятся они огня. Да и привлеку ещё чего доброго кого-нибудь из людей. А они-то поопаснее любой стаи будут. Придётся так ночевать, на свой страх и риск. Опять замёрзну. А ночью как вылезут из могил вурдалаки – душно мне, душно! – и высосут всю кровь. Эх, что за хрень в голову лезет! Где же мне Ромку искать? Вот о чём думать надо». Наступившее утро было таким же туманным и холодным, как и прошлое. Едва разлепив глаза, Иван подскочил, как ужаленный, схватил своё грозное оружие, уверенный, что собаки уже здесь. Однако всё оставалось по-прежнему. И всё же от греха подальше Никитин зашёл внутрь покосившейся оградки и встал возле старенького металлического памятника, покрытого ржавчиной, изъеденного временем и местным суровым климатом. Фотография уже давно пришла в негодность, едва видная надпись о дате рождения и смерти свидетельствовала, что усопший покинул этот мир совсем молодым – почти девятнадцатилетним, и очень давно – ещё в семьдесят третьем году прошлого века. «Царство тебе Небесное, раб Божий, – подумал Иван, покидая пределы невзрачной оградки. – Все там будем. Каждому свой час отведён. Уж от чего-чего, а от этого никому уйти не удастся. Ни бедному, ни богатому, ни злому, ни доброму, ни дураку, ни умному. Всякой твари Божьей отмерян свой срок… Что-то расклеился я совсем, видать, обстановка подействовала… Ладно, надо идти». Иван шёл прямо посредине дороги, думая о том, что в обычное время подобное ему ни за что не удалось бы проделать без серьёзного риска для жизни, поскольку трасса эта была очень оживлённой. Стоящий на обочине БТР-80 и головы солдат за сложенными мешками пулемётного гнезда, он увидел неожиданно для себя, за изгибом дороги. Иван остановился нерешительно, а солдаты мгновенно насторожились. Послышался властный голос: – Стоять! «Стою же», – подумал Никитин. – Руки в гору! Иван беспрекословно выполнил команду. – Что в рюкзаке? – Личные вещи! – Рюкзак оставляй там, сам бегом сюда. Руки не опускать! – Прям, как попкарь, – проворчал Никитин, имея в виду часовых на вышках в местах лишения свободы. Он побежал к посту. Ему навстречу из-за мешков вышел сержант в бронежилете, каске. Автомат с примкнутым штык-ножом висел на правом боку бойца. Ладонь сжимала рукоятку, указательный палец легко касался спускового крючка. – Стой! – скомандовал грубо сержант, когда между ним и Никитиным оставалось метров двадцать. Иван остановился, не опуская рук. – Оружие, взрывчатые вещества, наркотики, есть? – Нет. Складной нож есть. – Нахрена палку с собой тащил? – От одичавших собак отбиваться, – проворчал Иван. – Куда направляешься? – В город. Не видно, что ли? – всё же сдерживая недовольство, ответил Никитин. – Что я вижу, а что нет – не твоего ума дело, – с угрозой произнёс сержант. – Зубы жмут? – Наоборот, не хватает. Военный подошёл почти вплотную. – Щас будет ещё меньше. Не нравишься ты мне конкретно. Руки опусти. Документы к осмотру. Иван лихорадочно пытался вспомнить, взял ли они паспорт, проводя руками по груди. Паспорта в нагрудных карманах не оказалось. – Я его с собой и не ношу, вообще-то, – нашёлся он. – Зачем мне паспорт на работу брать? – А где ты тут работал? – несколько озадаченно спросил военный. – На кладбище, что ли? – Не, я на коттеджном посёлке подрядился у одного барыги кладку кирпичную сделать, вот возвращаюсь домой. – Так ты при бабках? – глаза сержанта жадно блеснули. Никитин стиснул зубы и подумал: «Заберёт деньги, надо было спрятать получше». – Не, кинул меня барыга, пустой иду, – соврал он, изобразив глубочайшую досаду. – Не свисти, – усмехнулся недоверчиво боец. – Карманы выворачивай. Деньги – пять штук тысячными купюрами обнаружились быстро. Сержант положил их себе в кармашек. – Слышь, командир, ты чё наглеешь? – мрачно произнёс Никитин, катая желваки. – Мне на эти деньги семью содержать надо, а ты на гособеспечении живёшь. – Поговори мне ещё, – с угрозой ответил военный. – Рюкзак сюда тащи. Бегом туда и назад! Иван проделал весь путь нарочито медленно, хоть сержант и заорал, чтобы он «шевелил булками». Вернувшись, бросил к ногам военного рюкзак. Это полный пренебрежения жест окончательно вывел сержанта из себя. – Оборзел вообще! Руки в гору! – сквозь зубы проговорил он. Но Никитин сел на корточки, как делал это не раз на зонах и на этапах, когда от конвойных поступала такая команда. Сейчас он сделал это демонстративно, отказываясь выполнять распоряжение бойца. За что получил удар ногой в левое плечо, правда, не сильный. Однако на мокрый асфальт он всё же уселся, потеряв равновесие. Медленно поднялся и опять принял прежнюю позу. Военный схватил Ивана за ворот, заставляя подняться. – Пошёл на пост! – прошипел он яростно и пнул рюкзак: – Подобрал быстро! Никитин нагнулся и получил пинок в зад. Молча стерпел, распрямляясь и двигаясь в указанном направлении. Выражение лица его было каменным, но глаза потемнели от сдерживаемой ярости. У мешков военный приказал остановиться, отошёл куда-то и вернулся со штыковой лопатой, швырнул её к ногам Ивана. – Траншею будешь рыть вон там. – Не буду, – упрямо и спокойно произнёс Никитин и снова сел на корточки. – Толян, ну чё ты мужика гнобишь! – послышался чей-то голос. Если нет у него ничего запрещённого, пусть топает отсюда. – Разговорчики! – недовольно оборвал сержант. – Щас вместе с ним копать будешь. Хочешь? То-то. Так что заткнись. Ну, ты чё расселся? – вызверился он на Никитина. – Встал, лопату схватил и улетел копать, где сказано! Иван не пошевелился. Послышался шум мотора. У поста затормозил УАЗ. Из него выбрался старший лейтенант, полностью экипированный, как и его бойцы. – Становись! – скомандовал сержант выстроившимся солдатам. – Равняйсь! Смирно! И побежал на доклад к офицеру. Тот выслушал и подошёл к бойцам. – Вольно, – скомандовал он. – Вольно, – эхом отозвался сержант. – А это кто такой? – офицер посмотрел на Никитина. |