Онлайн книга «Спящий»
Удар пришелся по темечку, и сознание оставило меня еще раньше, чем затрещали электрические разряды… Очнулся я в карцере с полом и стенами, обитыми толстым слоем белого войлока. Попытался пошевелиться, не смог и насмерть перепугался, что паралич вернулся, лишь после осознав, что попросту затянут в смирительную рубашку. Все тело затекло, голова раскалывалась от боли, а правый глаз заплыл и не открывался, но тем не менее я был жив. Удивительно? С учетом убитых при побеге санитаров – да. В пересохшем рту стоял вкус крови, дьявольски хотелось пить. Пить и дышать. Набрать полную грудь воздуха никак не получалось: то ли были сломаны ребра, то ли слишком туго затянуты завязки смирительной рубахи. И все же я ни о чем не жалел. Ни о чем… А потом распахнулась дверь, и в карцер вошли два незнакомых санитара, у одного в руке была зажата электрическая дубинка, второй стискивал толстыми короткими пальцами стеклянный шприц. Я попробовал подсечь ногой лодыжку парня с дубинкой, но тот легко уклонился и навалился сверху, прижимая к полу. Его напарник воспользовался шприцем, и белые стены немедленно закрутились, сливаясь в калейдоскоп безумных видений. Резкие удары по почкам я почувствовал, уже проваливаясь в забытье. – Сволочь! – выругался кто-то из санитаров, но могло и почудиться. К этому времени вокруг меня уже раскинулась белая бездна, я парил в ней, парил и парил. Я стал центром мироздания. Был только я, все остальное потеряло всякое значение. Чертов морфий… А потом меня потянуло куда-то вниз, и я рухнул к земле, словно повторяя свой давний прыжок из горящего дирижабля. Только теперь я несся, стремительно набирая скорость вплоть до самого конца, а удар оказался столь силен, что комья спекшейся земли разлетелись на сотни метров по выжженной огненным ливнем степи. – Снова ты! – раздался безликий голос в моей голове. Я неожиданно легко выбрался из огромной воронки, огляделся и увидел неподалеку знакомый белый силуэт. – Как ты это делаешь? – последовал новый вопрос. – Как забираешься в мои сны? – Это мой сон, – возразил я, с некоторой оторопью вступая в спор с собственным подсознанием. – Вовсе нет, – возразил силуэт, повел бесплотной рукой, и в тот же миг сквозь корку спекшейся земли начала пробиваться молодая трава. Не успел я и глазом моргнуть, как вокруг раскинулся зеленый луг. – Это мой сон, – сказал силуэт, но я лишь покачал головой. Трава почернела, цветы засохли, деревья зашуршали ломкими листьями. Наступила ночь. Теперь мы стояли в проклятом саду моего фамильного особняка, и единственным светлым пятном в округе был чуждый этому видению силуэт моего неведомого собеседника. – Дьявольщина! – присвистнул он. И столько прозвучало в его голосе удивления, что я не удержался и спросил: – Кто ты? – Сновидец, – последовал быстрый ответ. – А кто, черт побери, ты такой? Я рассмеялся. Происходящее меня забавляло. Морфий и воображение сиятельного – убойное сочетание. – Хозяин этого сна, – ответил я, желая позлить собеседника. – Нет! – отказался поверить тот в это заявление. – Я могу входить лишь в сны знакомых людей! – Значит, мы знакомы, только и всего. Силуэт ничего не ответил, прикоснулся к ветке мертвого дерева и черный лист в его пальцах моментально налился молодой зеленью. – Знакомы? – медленно проговорил Сновидец. – Это невозможно. У меня не столь широкий круг общения, и я знаю все их кошмары наперечет. Я оглядел воссозданный воображением сад и усмехнулся. – А это не кошмар. Знаешь такое слово: «ностальгия»? – Да, здесь слишком спокойно для кошмара, – признал силуэт. – И я больше не чувствую боли. Мне легко. Ничего не болит. Удивительно… – Это все морфий, – сообщил я, наблюдая за тем, как в черном небе начинают расцветать всполохи далеких зарниц. – Наркотики разрушают мозг, это чистое зло. Но иной раз боль бывает просто невыносима. Я буду иногда приходить в твои сны, хорошо? – Приходить? – переспросил я, и вдруг ответы собеседника, будто кусочки мозаики, сложились в единое полотно. – Ты сиятельный?! – охнул я. – Ходить по сновидениям – твой талант? – А ты догадлив! – рассмеялся Сновидец. – Проклятье! – выдохнул я, не в силах поверить в собственную удачу, но прежде чем успел попросить об одолжении, на сад налетел стремительный вихрь. Он сорвал с деревьев черные листья, закрутил их вокруг меня ворохом электрических разрядов, и сон стал рассыпаться на отдельные куски. – Нет, постой! – крикнул я, но меня уже вышвырнуло прочь. Начался сеанс электротерапии. По завершении процедуры и унизительного кормления бульоном через всунутый в пищевод шланг меня вернули в карцер. Просто зашвырнули с порога внутрь, наподдав напоследок коленом под зад. Я так и остался валяться на обитом мягким войлоком полу. Меня ломало, во рту стоял горький привкус желчи. Взбешенный попыткой бегства профессор решил до предела увеличить длительность электротерапии, и это принесло свои плоды. Мне было все равно. Не хотелось шевелиться, дышать, жить… Поэтому я просто лежал. Лежал и ждал вечера. Точнее – неизменного укола морфия. Доза морфия была мне просто необходима. И я ее получил. Я стоял на вершине Кальварии и с высоты холма смотрел на незнакомый город. Это не был Новый Вавилон, и за моей спиной не тянулась к небу ржавая железная башня. Три деревянных креста – вот и все, что было в этом сне. Неизменным остался лишь смог. Невысокие каменные дома тонули в сером мареве, будто в водах вышедшего из берегов Ярдена. – Ты вернулся? – удивился Сновидец. – Уже? – Как видишь. – Хорошо. Жаль только, ты скоро умрешь. Мне стало не по себе. – Почему это? – возмутился я, хотя собирался спросить совсем о другом. – Почему я должен умереть? – Сколько морфия ты принимаешь в день? Я передернул плечами. – Не важно! Можешь оказать мне одну услугу? Белый силуэт встал рядом и взглянул на город. Полагаю, его взгляду открылась совсем иная картина. Порожденные наркотиком иллюзии крайне… изменчивы. – Ты просишь об одолжении? Во сне? – Да, прошу. Это странно? – Необычно. – Ты поможешь? – Чего ты хочешь? – Передать весточку одному моему знакомому, – пояснил я и с замиранием сердца уточнил: – Сделаешь? |