Онлайн книга «Прокурор Никола»
Толстяк хмыкнул, спрятал кастет в карман необъятного светлого парусинового пиджака. – А чего он скачет, как козел? – Папашка нам еще понадобится. А бегать он больше не станет. Не будешь, правильно я говорю? – нагнулся над Мунехиным худой. – Он теперь долго думать будет, – сплюнул и Ядца на лежащего. – Ты бы его водичкой, Хрящ? Освежи. – Это можно. – Хрящ повернулся к кровати, перерезал путы мальчишке, вытащил полотенце у него изо рта. – Ну-ка, малец, полей на отца вон из того чайничка. Да не шалить, а то я ему горлышко-то подрежу. Хрящ защелкал ножичком перед лицом приходящего в чувство Мисюря, лезвие засверкало, запрыгало туда-сюда у глаз Мунехина. Парнишка в одних трусах, согнувшись от страха, с заплаканным лицом поднес чайник. – Лей, не жалей! – заржал Хрящ оглушительно. – Спасай отца, малец. И нюни утри. Мунехину вода не понадобилась, он уже во все глаза смотрел на незваных ночных гостей, пытался встать, но не удавалось, а подавать руки ему никто явно не намеревался. – Лежи пока, – пихнул его без особой злобы, больше для острастки, Хрящ. – Команду дам, встанешь. – Кто вы? – разжал губы Мисюрь. – Чего вам надо от нас? – Правильно начинаешь, голубчик, – подал тонкий дребезжащий голос толстяк. – Познакомиться нам не помешает. Давай, поведай-ка о себе. – Что ж о себе? Мы люди простые, – озираясь, Мисюрь искал глазами второго сына: Доната, определенно, в комнате не было. – Болтай, болтай. Чего замолчал? – щелкнул опять у него перед лицом ножичком Хрящ. – Мне твоя биография интересна. – Чего же сказать? Дворник я. Какой от меня интерес? – Дворник? – Улицы мету. – Улицы, говоришь? – Ну да. Чего ж еще, если дворник? – А смотри-ка сюда! – Хрящ зверем схватил мальчишку, так и стоявшего возле отца с чайником в руках, прижал к себе. Чайник грохнулся на пол, вода залила Мунехина, но он закричал не от этого, а от страха, когда увидел, как Хрящ ткнул ножом в глаз Игнашке. Тот чудом успел увернуться, нож полоснул по щеке подростка, оставляя яркий кровавый след. – Не трожь дитя! – рванулся было Мисюрь к бандиту, но не успел приподняться, как снова распластался на полу от жесткого удара кастетом. Толстяк Ядца опять потер, погладил сверкающий кастет ладошкой, участливо покачал головой. – Так и не доживет до утра наш собеседник. – Уж больно нервный. – Горяч. – И неразговорчивый. – А ты с ним по-другому. – Это как? – Пощекочи пацана. Папашка скорее заговорит. Хрящ, не отпуская насмерть перепуганного мальчишку, приставил ему нож к уху: – Проси отца, чтоб дуру не гнал. Игнашка заскулил, засучил ногами в руках бандита. – Оставь ребенка, сволочь, – очнулся Мунехин. – Что он тебе? – А ты не дергайся. И рассказывай шустрей. Некогда мне твои сказки слушать. – Что вам надо? – Сам знаешь. Не догадался, кто с тобой беседует? – Вижу, что бандиты. – Не хами. – Берите все, что есть. Что спрашиваете? – Что же у тебя есть? – Ядца не без труда поднялся на ноги, обошел комнату кругом, заглянул под кровать для вида. – Нищий ты. Бессребреник. – А что вы хотели? Метлой не много наметешь. – И в церкви поешь? – Ядца хитро скосил глаза. – Пел, когда просили. А с вами Бога, видать, нет? – Ну, хватит! О Боге заговорил, – Ядца подошел к книжной полке на стене у стола. – Глянь, Хрящ, певчий-то у нас еще и книжки читает. – Ученый попчик. – Грамотный, – Ядца поводил носом по корешкам книжек, полюбопытствовал, взял одну в руки, повертел. – Да тут не псалмы, не Библия, Хрящ. – Чего же там? – Серьезная литература. Глянь! – Ядца швырнул книжку из рук на пол, взял вторую, прочитал нараспев, – словарь фор… ти… фи… ка… ци… онный. О! Еле выговорил. И вот еще. Путеводитель по Москве. Слышал? По самой Москве-столице. – Оттуда наш рассказчик? А говорит, дворник церковный. – Погоди, погоди. Вот еще книженция. Нет. Журнал древний. Бог ты мой! Труды Имперского московского археологического общества!.. – Оказывается, археолог ты у нас? – Хрящ, не оставляя подростка, ткнул ножом в плечо лежащего Мунехина. – А чего скрывал? Скромный? Молчун? – Что вам надо от меня? – зажал рану Мунехин, закусив губу. – Недогадливый? Или еще? – Хрящ полоснул ножом по другой щеке мальчишки, оставляя новый кровавый след, тот ягненком забился в его руках, завизжал. Мунехин только дернулся на полу, ударился головой об пол. – Не стучи башкой-то. Пожалей. – Суки! Звери вы! – Полайся, полайся! Еще? – нож Хряща сверкал у глаза Игнашки. – Хватит! Все скажу. – Вот так-то лучше, – Хрящ не отводил руку с ножом. – Но запомни. Будешь врать, пацана твоего искалечу. – Отпусти его! – Хорошенький-то мальчишка, – Хрящ, любуясь, отстранил от себя голову подростка. – Смотри на папашку, голубок. Пожалел тебя папашка. Глазки у тебя добрые, в слезках. А папашка мне соврет, и не будет глазок. Сначала этого, а потом другого. – Отпусти! – А как же ты без глазок-то? – не унимался бандит, которому, видно, доставляло удовольствие издеваться над Мунехиным. – Тебе расти да расти. В школе учиться. А ты без глазок никуда. Плохо без глазок, а? Он резко оборвал свои поучения, оттолкнул от себя парнишку на пол, тот мигом прижался к отцу, дрожа всем телом. Мисюрь обнял сына, отер кровь с его лица, заглянул в глаза, поцеловал. – Гляди, Ядца! – ткнул в их сторону ножом Хрящ. – Ничего не напоминает тебе эта картинка? – Отстань, – отмахнулся тот, листая журнал, вытащенный из вороха с книжной полки. – Я тут наткнулся на подземные раскопки. Статейка-то как раз к месту! – Во! С этого и начнем, – Хрящ повеселел. – Только ты что за книжки-то взялся? У нас вот, живой гость из подземелья! Только что оттуда! Он нам все вживую расскажет. Мисюрь молчал, поглаживая сына, осторожно озираясь на прикрытую дверь из комнаты, путь к ней был пока свободен. – Расскажешь ведь? Мисюрь кивнул. – Ты монаха сховал? Мисюрь вздрогнул, как от удара, поднял глаза на бандита. – Значит, это вы его? |