Онлайн книга «Прокурор Никола»
– Этот особенный. От патриарха. – Михалыч! – одернул криминалиста Ковшов. – Ты не нагнетай. Давай Валентина Степановича все же послушаем. Что случилось? Ваш звонок был? – Марасев звонил Игорушкину. – А вы?.. – Я нашему генералу только в общих чертах… А то доложит сразу Боронину… А многое еще не ясно. – Конечно. – Пацаны знаете, сколько наговорили? Волосы на голове подымаются! Как мы допустили? – Обсудите на досуге, – хмыкнул Шаламов, – в дружеской атмосфере. – Что? – Будет время разобраться, – поправился криминалист и поискал на столе пепельницу, но у майора в кабинете не курили. – Да, конечно. Но вы послушайте, что они рассказали! – Хотелось бы, наконец, – буркнул Шаламов. – При соборе нашем с давних времен притерся некий Лавр Васильев. Как мы его проворонили?! Смех! Ну ладно, разберемся… Сколько лет здесь, он сам не знает. Помнит еще дореволюционных церковнослужителей. Подробности о них сообщил!.. Главное, не врет. Я сам кое-что слышал. Дальний пращур чудака этого служил стрельцом здесь еще во времена Ливонских войн и Смутного времени на Руси. Принимал самое активное участие в облаве на Марину Мнишек, авантюристку польскую, и ее любовника, атамана казаков бунтующих, Заруцкого. Заруцкий – фигура важная. После убийства обоих мужей Мнишек – в российской истории их Лжедмитриями называли ставленники польского короля Сигизмунда – Заруцкий с князем Трубецким организовали новый заговор, провозгласили младенца Ивана, сына Мнишек от первого Дмитрия, наследником царского престола. В Москве к этому времени подсуетились, князь Пожарский ополченцев собрал и армию бунтовщиков разбил. Мнишек с Заруцким бежали в Михайлов, оттуда в Воронеж. По дороге города грабили, очищали казну. – Ну, это уж как водится, – вставил Шаламов. – Бунтовщиков преследовали до Астрахани. Вот здесь-то они надолго укрылись. Здесь и своих смутьянов хватало, Заруцкий и Мнишек по душе всем пришлись. Жила Марина в Троицком соборе, здесь у нее и обслуга, и покои – приемные, и спальня. Одним словом, забавлялась. На иконах, можно сказать, спала, чем гнев попов накликала. Но ей на это было плевать. А Заруцкий присмотрел молодуху. Из ее же свиты. И, как говорится… Серков потер руки, хмыкнул. – Она их застукала. Этот старец Лавр, скажу я вам, глухой, слепой, немощный весь, с постели встать не смог, когда я пришел, а описывает такое!.. Как будто рядом стоял со свечкой! Шаламов с Ковшовым переглянулись. – Та молодуха корону любила царскую примерять, в которой Мнишек с первым Дмитрием на царство венчали. Тоже примерялась, значит. Вот в этой короне и застукала Марина соперницу в объятиях атамана. – И тогда этим грешили! – крякнул криминалист. – Чего ж мы на нашу молодежь-то? – Воровку в кандалы и под монастырь в подземелье. Живьем заковали и корону ей на голову надели. А тут войско царское уже к городу подступило. Заруцкий с Мнишек хотели подземными тайными ходами от облавы удрать, как в Коломне им раньше удавалось. Я должен сказать, Данила Павлович, – Серков уставился на Ковшова, – раньше-то на Руси, как крепость какую строили, про подземные ходы не забывали. Ну и тайники, схроны, само собой. Нужда всякая могла быть. За водой на речку, если город в осаде, вылазку в стан врага совершить ночью, да и казну государеву, драгоценности спрятать. И под монастырями, соборами церковными – то же самое. Они ведь не только там архиереев хоронили да грузинских царей беглых; монастырь в древние времена – настоящая крепость от врага и верный схрон церковных ценностей, икон, реликвий. Прочих тайн, да мало ли! Но я отвлекся… – А корона?.. – заикнулся криминалист. – Предок Лавра про казнь ту то ли сочинил, то ли сам воровку приковывал… Скрывает что-то. Одним словом, прознал стрелец про тайник с замурованной воровкой, коронованной навеки Мариной… – Не пожалела-таки?.. – В гневе была, – оборвал майор. – Женщины, они из-за ревности!.. Голову теряют. И потом… Царицы из Мнишек не получилось. Авантюристка поняла, что жить ей осталось недолго. Надо подумать о ребенке. Корона потеряла для нее ценность. – Корона-то, видно, денег больших стоила? – Золотая, – майор пожал плечами. – Драгоценными камнями усыпана. Лавр расписывал, но думаю, врет. Он же до нее так и не добрался. А мне приходилось в Грановитой палате видеть царские короны. Это же поглядеть надо! Богатство! А ювелирная работа!.. А камни!.. Алмазы, рубины, изумруды!.. Голова кругом! Так и завораживают! Да что говорить! Понятно, почему люди разум теряют и творят ужасное. – Под землей корона-то? – напомнил Шаламов майору про будни. – Если верить Лавру Васильеву – там до сих пор. Заруцкий с Мнишек бежали из города по Волге, но их догнали. В клетки – и повезли в Москву. Там атамана – на кол, дитя малолетнее – на плаху, чтобы искоренить все потомство, а Мнишек – в темницу, где она и умерла. – А девочка, выходит, внучка этого старца? – спросил Ковшов. – Там еще разбираться надо, – майор почесал затылок. – По возрасту так он еще в прадеды ей сгодится. Крепкий старик. Можно представить, каков тот стрелец был. А девочка – приемыш. Досталась им с бабкой от непутевой какой-то девахи, к церкви приблудшей. Но до этого я еще не добрался. – Закурить бы, товарищ майор? – кивнул на окошко Шаламов. – Бог с тобой, кури, – махнул рукой Серков. – Рассказ еще долгий. А представьте себе, как мне досталось Лавра слушать? Хорошо еще, Злата, девушка эта, рядом была, деда подталкивала. А то бы и до этого часа у них сидел. – Тебе завидовать надо, Степаныч, – ожил, у окна примостившись с сигаретой, Шаламов. – Ты премию, чую я, себе обеспечил. – Какую премию? – раскрыл рот Серков. – До коронки-то дознался? – Не знаю еще, – нахмурился тот. – Может, Васильев наплел. – Такой старый человек врать не станет, – Шаламов поднял палец вверх и значительно им повертел. – Сто лет, говоришь, ему? – Если не больше. – Седина обязывает. – Значит, старику корона не досталась? – С его слов – нет. Он все подземелье излазил с картой того стрельца. Ничего и близко нет. Засыпало его в подземелье, руку он там потерял в ловушке какой-то. Если бы не дворник церковный Мунехин, там бы навек и остался. – Карта, что мы нашли, значит, его? – Стрельца. – А Мунехин?.. – Ковшов приблизился поближе к столу из своего угла. – Мунехин Мисюрь – тоже личность загадочная. – Кладокопатель? – Из них. Лавр толкует, что совратил его на подземные поиски, но здесь, мне кажется, история своя. Я в доме дворника этого осмотр делал. Кровь там нашли, другие дела. Но заинтересовали меня книги его. |