Онлайн книга «Прокурор Никола»
– И искать не надо. Не будет его скоро. – Как так? – Не будет, и все. Нет его в райотделе. – Он же звонил? – Я же сказал – врал. – Как это – врал? Он – следователь! Офицер! Сегодня его дежурство, в конце концов… – А вы что же, Екатерина Михайловна, ничего не знаете? – Что я должна знать? – Он не простую зазнобу себе отхватил. К дочке прокурора области ключик подобрал. За ней ухлестывает. – Что? – Не знали? – Вранье все это. – Он обнаглел там, в управе-то. Его прикрывали, прикрывали и нашли выход. К нам в район следователем. С глаз долой и вроде на самостоятельную работу. – А я смотрю – он в следствии ни бум-бум. – Прозрели поздновато… – Да нет. Кто-то мне… что-то… – Высшее образование имеет. Юридическое. – Это известно. – И будущий зять большого человека. – Ты скажешь! Какой он зять? Брехня все! – Знаете, где он сейчас? – Я же говорю… фотографии… – В институте у Майи Николаевны Игорушкиной, – медленно? со значением произнес следователь Косаревский. – Помогает ей ставить пьесу Николая Васильевича Гоголя с иностранными студентами. У него знания проснулись. В области аглицкого языка. – Что? – Если совсем верить – он уже не помогает. Он уже там у них главный режиссер. Ректор кланяется ему за версту. Кстати, «Ревизора» с неграми ставит он к Новому году. Не удивляйтесь, если позовет нас на премьеру. А там и на свою свадьбу с прокурорской дочкой. – Что вы говорите, Андрюша!.. – Не хотел. Просил он меня молчать до времени, – Косаревский развалился на стуле. – Я и сам не верил. Думал, очередная трепотня. Вы же его знаете… В кабинете повисла пауза. – Да ну вас всех! – Панова нервно всколыхнулась. – Брехня сплошная! Вздор! Косаревский степенно поднялся, прошелся по кабинету, даже руки за спину заложил. Но молчал. Не сказал больше ни слова. – А кто же у меня на происшествие поедет? – вдруг всплеснула Панова руками. – Два трупа у нас! Старушку с внучком убили… – Я не знаю теперь. – Ну вот что! – Панова пришла в себя от всех впечатлений. – Не поспеет Свердлин – вы поедете на место происшествия! – Чего? – За своего дружка Отечеству послужите. – Я свое отдежурил! Сутки оттрубил вчера. – Ничего с вами не случится, Андрей Иванович. На убийство выехала прокуратура. Мы уже опоздали. Кузенев Геннадий Кузьмич уже там, наверное, со своими. – Я на убийство никогда не выезжал, – запротестовал следователь. – Это не наши дела. Я не знаю, что там делать. – А вам и знать ничего не надо. На подхвате будете. В осмотре места происшествия поможете. В опросе соседей. Так, если хотите, – по мелочам. – Какие мелочи? Сами сказали – два трупа! – Справитесь! – жестко осекла следователя Панова. Дверь кабинета приоткрылась. Голова в милицейской фуражке, просунувшись, запричитала: – Екатерина Михайловна, начальник уезжает! Поедет кто от вас? – А-а-а! Черт вас всех подери! – выругалась Панова и, схватив заготовленную папку с бумагами, побежала сама на выход. * * * Когда она утром пришла на работу, в кабинете были оба. – Здесь, голубчики, – не здороваясь, Панова демонстрировала отчуждение и власть. – Здравствуйте! – вытянулись, как по команде, и подскочили со стульев. – Екатерина Михайловна, – лишь она присела, подошел Свердлин, – мне хотелось бы объясниться по вчерашнему инциденту. – Вы прямо как на приеме у лорда, – съязвила Панова сердито. – Пожалуйста. Объясняйтесь. – Мне хотелось бы наедине. – Это почему же? – она хмыкнула. – Наше отделение – одна семья. У меня тайн нет от подчиненных. – Дело, так сказать, деликатного свойства, – замялся он. – Да будет вам, Владимир Кузьмич! – оборвала она его. – У меня на службе все вопросы деликатные. Объясняйтесь. Я за вас сама начну, – Панова даже разрумянилась от негодования. – Вчерашний рабочий день прогулял, соврав начальнику следственного отделения майору Пановой… Так? – В какой-то мере… За исключением последнего, – напрягся Свердлин. – Предложите свою версию, – отвернулась она и полезла в сейф за бумагами. – Только добавьте, что при этом сорвали все выезды на происшествия. – На одно. И то не наше… – Ах, вас уже просветили? – Панова метнула гневный взгляд на сжавшегося Косаревского. – Нашлись защитнички! А вчера совсем другое говорили. – Екатерина Михайловна, милочка, – заканючил Свердлин. – Я вам не милочка! – крикнула она. – Екатерина Михайловна, я уже ему устроил взбучку, – бросился к ней и Косаревский. – Разгильдяй, что там говорить. – А вы помолчите, – она кипела, как масло на сковородке. – С вас я тоже спрошу! Разболтались! Не сыщики, а братство лентяев. – Екатерина Михайловна! – Косаревский упал на свой стул, поднял руки вверх. – Я взываю только к объективности. – Ах! Я к вам еще и пристрастна? – возмутилась она. – Сколько дел вы окончили оба за прошлый месяц? – Ну… – Молчите? – Сплошные вызовы… – А в этом месяце в суд что-нибудь пошло? – Меня «санитары» треклятые одолели! – взмолился Косаревский. – Вы от Свердлина мне это дело передали, а там конь не валялся. Потерпевшие хуже арестантов! По повесткам не являются, свидетелей тоже не найти. – При чем здесь «санитары»! Там опера пусть бегают, Фомкина заставьте работать. Я еще займусь с вами этим! Других дел нет? – Не успеваю. – Лентяй вы, Андрей Иванович! Так и признались бы. А вы, уважаемый? – Панова уперлась гневным взором в Свердлина. – Я не нахожу слов! – А что я? – Как! – Панова даже задохнулась от гнева. – И вы еще смеете!.. – Не кричите на меня! – Поглядите на него! Нет! Вы на него поглядите! – Панова, не найдя никого в добровольные свидетели, хотя и обернулась вокруг себя в запале, вопрошала Косаревского. – Два месяца болтается невесть где! Дел не заканчивает! На происшествие ехать – его нет! И лжет к тому же! – Моя ложь святая. – Чего? Вы это слышали? – Вам не понять. |