Онлайн книга «Прокурор Никола»
– Церквей, что ли? – подал голос Шаламов. – Кражи в храмах, склепах и даже надругательства в кладбищенских часовнях, – кивнул Серков. – Были случаи значительных хищений в известных церквях столицы, Ленинграда, Киева… – Но этим же милиция занимается? – не унимался Шаламов. – Их подследственность. – Начальству, как говорится, виднее, – пожал плечами Серков. – В поручении предлагалось отследить динамику за пять лет, а дела и отказники [3] за последние два-три года даже посмотреть. – А вот этим занимается прокуратура, – опять вставил Шаламов. – Наверху у вас не знают, что ли? – Мы не в порядке надзора, Данила Павлович, – нашел в зеркале глаза Ковшова майор, не глянув на его дотошного приятеля. – А сами понимаете, в качестве… ознакомления. Кстати, должен сказать, некоторые выводы дознавателей милиции, мягко выражаясь, не выдерживают критики. Но это, как здесь замечено, ваше дело… – Менты особенно не церемонятся с мелочевкой, – Шаламов выбросил в открытое окошко окурок. – И подсочинить они мастера. – Я бы не назвал это мелочевкой. Встретились факты не только курьезные, как говорится, – не согласился Серков, – но и серьезные. – Это что же за факты? – заинтересовался Ковшов. – Я о свежих, прошлогоднее, думаю, не стоит ворошить? Ковшов неопределенно качнул головой. – В Покровах имели место несколько краж старинных предметов культа. Все в ночное время совершены. Со взломом. – Что стащили-то? – заерзал на сиденье Шаламов. – Серебряную утварь. Евангелие, несколько штук, в древних серебряных окладах, потиры такие же, крестики семнадцатого века. – Чудеса! Неужели попики сами такое добро не растащили? – не удержался Шаламов. – У меня есть сведения, что пропали вместе с ценностями и некоторые церковные книги из библиотеки самого архиепископа Афанасия. – А это еще кто такой? – Шаламов посерьезнел. – Был такой руководитель у наших церковнослужителей. Умер давно. Славился особым интересом к чтению. Рассказывают легенды, будто он книги больше денег ценил. Ковшов с Шаламовым переглянулись. – И мы читаем, – только и сказал Шаламов. – Ну конечно. После революции все книги были реквизированы. – Экспроприация экспроприаторов, – сморщился Шаламов. – В нашу центральную библиотеку сдали. В спецхраны, как культурную ценность. В среде библиофилов они многих денег стоят. Состояние, можно сказать. – А те? Что, украли? – А те, видно, припрятали. Теперь все ворам досталось. – Вот на этом жулье и попадется, – уверенно вставил Шаламов. – Мы отслеживаем сейчас на черных рынках, на книжных развалах, в антикварных лавках. Но пока ничего. И знаете, Данила Павлович, мне кажется, появилась интересная версия. – Так, так! – Не простые воры в Покровах были. – Похоже. – Тем книжки не нужны. Тем более старинные, греческие да еврейские. – А эти откуда? – Так архиепископ тот несколькими языками владел, свободно читал и сам писал. С дюжину иностранных языков знал. И книги такие же собирал. – Полиглот, а не поп! – восхитился Шаламов. – Вот мы и сообщили в центр, что у нас, вполне возможно, появились интеллектуальные жулики. Не уголовники, а, так сказать, интеллигенты. Центр как раз этим интересовался. – И здесь, значит, мы – на белом коне, – не сдержался Шаламов. – Не понял, Владимир Михайлович? – Так. Ностальгия, – буркнул тот. – А что же милиция? – вмешался Ковшов. – Да, милиция, – вернулся к началу майор. – Отказал дознаватель райотдела по всем фактам хищения. – Как? – За отсутствием события преступления. А в пропаже обвинил церковнослужителей. – Ну, это!.. – вырвалось у Ковшова. – Бардак, – просто завершил Шаламов. – Узнаю родную и сообразительную. Они мастаки в таких делишках. Не раскрыли ничего, а висяки кому нужны? Вот и сочиняют с потолка. – А, это уж проблемы вашего ведомства. – Майор, ловко сориентировавшись на местности, бросил шоферу: – Сашок, давай к Морскому садику. – Надо все эти дела и материалы нам посмотреть, Валентин Степанович, – покачал головой Ковшов. – Поотменять постановления к чертовой матери! – Я их вам направлю, Данила Павлович, мы уже закончили с ними работать. Лежат стопочкой, дожидаются. – А убийство-то при чем? – Шаламов задымил новой сигаретой. – Убийство? – Серков задумался на некоторое время. – Убийство это как снег на голову! Наверное, это отдельный разговор, Данила Павлович? – В общих чертах, в общих чертах… Своими, так сказать, соображениями поделитесь. – Версии есть какие? – закашлялся Шаламов. – Михалыч, ты бы бросил дымить, – посоветовал ему Данила. – Подымается уже наша машина от дыма. Взлетим того и гляди. – Быстрей домчимся, – хмыкнул Шаламов, но сигарету в окно все же выбросил. – Так версии есть? – Версии? – обернулся к ним Серков. – Сегодня в склепе при храме нашим сотрудником… во время проведения оперативных мероприятий обнаружен труп церковнослужителя… – Кого? Попроще нельзя? – Шаламов наклонился к Серкову. – Монаха или послушника, – уточнил Серков. – Сами еще не знаем. Суматоха там, в церкви. Волошин, наш опер, похоже, задержал подозреваемого, но оставить его одного не может. И поручить некому. Послал первого встречного, чтобы тот сообщил мне о происшествии. Никакой цельной информации, естественно, нет. Марасев принял решение: без прокуратуры не выезжать. Вот и мыкаемся уже с час-полтора – то к Колосухину, то вот за вами… – А послушник?.. – Послушник, по их понятиям, это верующий, проходящий экзамен на попа! – повысил голос майор, уже не сдерживаясь. – Ну, а почему сразу убийство? – допытывал неугомонный Шаламов. – Нож в спине! Ножевое ранение! – Во как… Да, не попляшешь… – Не до плясок! – Понятное дело. А сотрудник ваш не вора поджидал? – Вроде того, Владимир Михайлович, вроде того. – Серкову, чувствовалось, надоели колкости и въедливость Шаламова, и он обратился к Ковшову: – Вот и подъехали. Подышим воздухом, Данила Павлович, пока Владимир Михайлович сбегает за своим кримчемоданом. |