Онлайн книга «Возвращение»
– Плакали мои денежки, – пошутил Глен, когда они распрощались с Роном в мотеле. Но это была лишь наполовину шутка. Мелани тоже сомневалась, застанут ли они его в городе, когда вернутся. Они снова поехали на машине Глена. В этот раз в багажнике ничего такого не было, но их не покидало ощущение, что череп оставил после себя некий след, психологическую спору, влиявшую на их настроение. Они раздражали друг друга; спорадические попытки завязать разговор становились все реже, а потом и совсем прекратились. Пастбища сменились лесом, лес пустыней. Они были в получасе езды от Пейсона, почти у Санфлауэра, когда Мелани вдруг спросила: – А где мы остановимся? – Остановимся? – переспросил Глен. – В Солнечной Долине. – Не знаю. В гостинице. – Ты безработный, а я – хочешь, верь, а хочешь, нет – не накопила денег из своей скромной учительской зарплаты. Думаю, нужно спросить профессора Маккормака, получаем ли мы по-прежнему жалованье от университета. Возможно, они оплатят нам счет. – У меня есть деньги, – сказал Глен. – И надолго их хватит, если ты и дальше будешь швыряться ими, выкупая из тюрьмы студентов университета и проделывая сотни миль по просьбе профессоров, с которыми даже не знаком? Глен пожал плечами, демонстрируя, что такие приземленные экономические вопросы даже не приходили ему в голову. – Давай подумаем об этом позже. Никто из них не знал, где находится университетская кафедра археологии Университета штата Аризона. Они также не знали, где найти бесплатную парковку. Поэтому Глен оставил машину у ближайшего торгового центра, и, несмотря на летнюю жару, они прошли пешком целый квартал до кампуса и бродили по нему, пока не наткнулись на схему, которая указала им на нужное здание. Маккормак был у себя в кабинете – маленьком помещении с грудами книг и костей до самого потолка и встроенными полками, на которых размещалась впечатляющая коллекция индейской керамики. Профессор говорил по телефону, и они сначала услышали его, а только потом увидели. Громкий хрипловатый голос из единственной двери разносился по пустому коридору: «Твоя мать стояла на карачках, и я так оттрахал ее в зад, что твой отец и двое его приятелей могли бы хором трахнуть ее, и она бы даже не заметила!» Глен постучал по дверному косяку, и Маккормак, смутившись, тут же повесил трубку. – Извините, – сказал он. – С кем вы разговаривали? – «Горячая линия» сторонников превосходства белой расы. Периодически звоню и достаю их. – Кто-то же должен это делать, я так думаю, – сказала Мелани. – Именно так я на это и смотрю. – Я Глен, а это Мелани. Мы с раскопок в Бауэре. Помощники Эла. – Да, да. Проходите, садитесь. Я вас ждал. – Маккормак встал. Это был высокий и массивный краснолицый мужчина, больше похожий на мусорщика, чем на университетского профессора. Он пожал им обоим руки. – Прошу прощения, что заставил вас проделать весь этот путь, но… Он умолк. Маккормак не производил впечатления человека, который не может подобрать нужных слов, и его молчание беспокоило Мелани. – Но что? – напомнила она. – Я хотел, чтобы вы сами увидели. – Что увидели? – спросил Глен. – В городской агломерации Финикса есть два места с индейскими руинами, открытые для публики: Пуэбло-Гранде и Пима-Хаус. В Пуэбло-Гранде ничего необычного не замечено. Но Пима-Хаус последние три дня закрыт из-за… – Маккормак вздохнул. – Я не знаю, как сформулировать, чтобы это не выглядело безумием. Так что скажу прямо. В руинах исчезают люди. Не теряются, а исчезают. Вот так, – он прищелкнул пальцами. – И не только люди. Животные тоже. Полиция круглосуточно охраняет руины, следит, чтобы никто туда не проник. И все равно пятеро пропали. В том числе один патрульный. И к этому месту словно притягивает десятки животных. Мелани передернула плечами. – А люди… знают об этом? – Да, конечно. Сообщения были в газетах и в новостях. – Тогда почему вы не могли рассказать нам по телефону? Маккормак пожал плечами. – Паранойя. Здесь это новости, а в других местах – нет. И я хотел, чтобы вы приехали. Если точнее, я хотел, чтобы приехал Эл, но, поскольку он, по всей видимости, пропал, я подумал, что нужно вызвать кого-нибудь из его сотрудников. – Маккормак выдержал паузу. – Итак, где Эл? Мелани посмотрела на Глена. Объяснять предстояло ему. – Мы не знаем. Но пропал не он один. – То же самое мне сказали в полиции. Но я хотел бы услышать вашу точку зрения. Глен стал рассказывать по порядку, начав с артефактов, которые были найдены до его приезда: демонической фигурки с мумифицированной ладонью младенца, мешочка с греческими монетами, саксонской детской игрушки. Потом описал их поездку в Нью-Мексико, исчезнувший город, церковь и скульптуры из костей под домом Рики. Маккормак не прерывал его и все время кивал, словно соглашаясь. Когда Глен закончил рассказ, лицо профессора было мрачным. – Не знаю, в курсе ли вы, но в последнее время наблюдались необъяснимые явления, связанные с артефактами и руинами анасази. Не только здесь, но и во Флагстаффе, Санта-Фе, Денвере – по всему Юго-Западу. Я не верил в эти истории… по крайней мере, поначалу. Но после того, что произошло в Пима-Хаус, после того, что я видел собственными глазами, пришлось поверить. А теперь, когда вы рассказали… – Маккормак покачал головой. – Вот почему я хотел поговорить с Элом. Он специалист по необычным аспектам индейской культуры, и он всегда интересовался анасази. Честно говоря, они стали притчей во языцех, Эл и Пейс. Тот факт, что они работали над единой теорией исчезновения индейских цивилизаций, – секрет Полишинеля в археологическом сообществе. Я хотел пригласить Эла потому… ну, потому что подумал, что он может предложить нестандартный взгляд на происходящее, – Маккормак провел рукой по седеющим волосам. – Нет, неправда. Я подумал, он может знать, что происходит. И что нам делать. – Вы пытались связаться с Пейсом? – спросила Мелани. – Шесть или семь раз за день. – Мы тоже, – призналась она. – Мы думаем, он ищет череп, – сказал Глен. Маккормак перегнулся через стол. – Полагаете, он исчез? Вы понимаете, о чем я, – исчез? – Не знаю, – тихо ответила Мелани. Они поговорили еще немного. Профессор показал им фотографии, полученные по электронной почте от других археологических учреждений: вереница артефактов, как будто марширующих по коридору; человеческий череп, висящий в воздухе над могилой; витрины музейной экспозиции, посвященной анасази – сначала целые, с корзинами и орудиями, а затем разбитые, с осколками стекла на полу, – а также несколько снимков сморщенной, обернутой в кожу мумии, которая каждый раз была запечатлена в другой, изменившейся позе. |