Книга Разбитые острова, страница 76 – Марк Чаран Ньютон

– А вы действительно собираетесь обобрать их до нитки?

– Честно признаться, иногда хочется – до того медленно все делается, а ведь людям нужна работа, и как можно скорее; но нет, я бы не пошел на это. Даже если бы я задумывался об этом всерьез, сейчас для этого все равно не время. Сначала надо все построить заново. Людям всех слоев общества нужна стабильность. И только вы можете предложить им ее, Эйр. Мне очень нужна ваша помощь. Может быть, вам стоит оставить госпиталь…

Она набрала полную грудь воздуха и взглянула на него с такой решительностью, какой он никогда прежде за ней не замечал.

– Вы не заставите меня бросить то, что я считаю по-настоящему важным, ради защиты интересов каких-то банкиров.

«Молодец», – подумал Бринд. И сдержал улыбку. Это хорошо, что чужая боль не оставляет ее равнодушной. Да и презрение к денежным мешкам тоже неплохой знак.

– Правильно ли я понимаю, что вы согласны подумать над моим предложением? Вы никогда не окажетесь одна. Я всегда буду рядом, когда вам понадобится помощь.

– Я сделаю то, о чем вы просите, – сказала Эйр. – Я знаю, что такое долг.

– Вы будете популярной правительницей, – продолжал Бринд тем более серьезно, что был уверен в ее согласии. – Люди уже говорят об одной особе королевской крови, которая не боится запачкать руки.

– Бринд, не надо меня умасливать. Я сама знаю, что людям нравятся такие вещи. Люди вообще с радостью примут любого правителя, если только он не жестокий негодяй. Послушайте, прежде чем мы продолжим этот разговор, могу я наконец повидать свою сестру?

– Только если вы действительно этого хотите. Я предупредил вас о ее нынешнем состоянии.

– Знаю, Бринд. Пожалуйста, я очень хочу ее увидеть.

Двое часовых у дверей расступились при появлении Эйр и Бринда. Открыв перед командующим запертую дверь, ночные гвардейцы отошли в сторону.

– Командующий, вы бы не могли подождать здесь? Я хочу побыть с ней наедине какое-то время.

– Пожалуйста. Я войду, как только вы позовете.

Она медленно вошла в камеру, оставив Бринда в компании сочувственно примолкших солдат. Повернувшись спиной к двери, он постоял так с полминуты, потом осторожно заглянул внутрь. Эйр стояла у решетки и бесстрастно смотрела прямо перед собой. По ту сторону решетки в точно такой же позе стояла Рика. Кровь, а не магия давала этим двум женщинам превосходство над всеми жителями Бореальского архипелага. Глядя на них, он вдруг вспомнил их маленькими девочками, и приступ ностальгии сжал его сердце: малышками они так оживляли Балмакару, их присутствие вносило во дворец свет, очищало воздух от душной паранойи Джохинна.

«Подумать только, каким оказалось их будущее, – подумал Бринд. – Одна превратилась в кровожадное чудовище, другой предстоит занять место сестры на троне в самые тяжелые для империи времена».

Что сказал бы обо всем этом сам Джохинн, будь он сейчас жив и в своем уме? Ведь это он, Джохинн, поставил Бринда во главе армии, доверил ему заботу о жизни и благополучии своей семьи и охрану границ своих древних владений.

Именно тогда Бринд решил, что не будет искать способов избавиться от Рики; пусть Эйр сама решит участь своей сестры.

– Командующий… – позвала Эйр.

Бринд шагнул к ней. Рика теперь сидела у стены, подобрав ноги и уткнувшись подбородком в колени; ее взгляд был устремлен на Эйр, но казалось, что она не видит сестру. Бринд пытался прочесть по лицу Эйр ее чувства, но оно по-прежнему ничего не выражало.

Повернувшись к пленнице спиной, они снова вышли в коридор.

– Как она себя чувствует? – спросила Эйр так спокойно, точно речь шла о пациенте из госпиталя.

– Судя по рапортам, которые сейчас лежат у меня в кабинете, она пока не проявляла признаков нормальности, если вы об этом. Она бросается на решетку, стоит кому-то подойти близко, а когда ей приносят еду, накидывается на нее, «точно зверь» – это слова рапорта.

Эйр кивнула и снова подошла к двери, чтобы взглянуть на сестру.

– С вами все в порядке? – спросил Бринд.

– Она больна, – ответила Эйр. – Больна, и ничего больше. Вполне возможно, что лекарства от ее недуга не существует и, значит, она навсегда останется больной – больной, но не мертвой.

– Что вы намерены предпринять? – спросил Бринд.

– Пока пусть остается здесь, под надзором, – сказала Эйр и умолкла, задумавшись. – Я не позволю ее убить, если вы на это намекаете.

– Я бы никогда не осмелился. Да и зачем? – И Бринд тут же внутренне усмехнулся неуместности своего вопроса: а зачем они держат ее здесь, в тюрьме, где с каменных сводов капает вода, где мало света и пахнет плесенью? – Теперь только вы, как ее опекун и единственная родственница, вправе решать судьбу несчастной. Я могу лишь предупредить вас, что она опасна. Она убивала людей.

– Я помню, вы мне говорили, но в это так тяжело поверить.

– Придется, – раздался еще один голос. Это был Рандур Эстеву, он подошел незамеченным.

«Ай да стража у меня», – невольно подумал Бринд.

– Добрый вечер, командующий.

– Рандур первым заметил, что она странно себя ведет, – сообщил Бринд.

Эйр широко раскрыла глаза:

– Почему же ты ничего не сказал мне?

– Мне казалось, ты вряд ли будешь рада услышать, что твоя сестричка приобрела привычку закусывать людьми, – ответил Рандур. – А еще я до жути боялся, как бы она не сделала что-нибудь с тобой.

И Рандур пересказал ей историю с окном.

– Тогда я рассказал обо всем командующему, а вскоре после этого она залезла на цитадель. Что мне оставалось делать?

Он шагнул к Эйр и попытался обнять ее, как обычно, но она увернулась от него и снова стала смотреть через дверь на пленную сестру. Рандур хотел ей что-то сказать, но передумал.

– Я вас оставлю, – произнес Бринд. – Эйр, вы знаете, где меня искать, если я понадоблюсь. А вы пока обсудите свалившиеся на вас перемены.

– В каком смысле? – спросил Рандур, но Бринд уже выходил из камеры.

Следующим пунктом в списке дел Бринда значилось посещение Фактории-54: надо было узнать, как продвигаются там дела. Он выехал один, без сопровождающих; в городе полно было гражданских патрулей.

Если им так хочется поиграть в солдатики, записались бы лучше в армию, как другие…

Подъехав к фактории, он, как обычно, четыре раза сильно ударил в дверь, отчего по пустым помещениям склада прошел гул. Дверь открыла Джеза; судя по выражению ее лица, она была очень рада.

– Я получил твою записку, – пробурчал он. – Сегодня вечером удобно?

– Конечно, я же так и написала. Ты выглядишь встревоженным. – Джеза чуть не сказала, что он бледен как смерть, но это было его нормальное состояние; просто сегодня к его бледности примешивалось какое-то напряженное выражение, как будто он все время думал о чем-то и никак не мог забыть.