Онлайн книга «70 герц любви»
* * * Неделю назад Демидов похоронил лучшего своего друга Костю Бегова, с которым прожил в одной связке практически всю сознательную жизнь. Был небольшой перерыв, когда Костя сидел. Из тюрьмы он вышел философом с превосходящими знаниями сути вещей. Костя Бегов был доктором медицинских наук, известным диагностом, который в свои сорок с небольшим уже имел имя и респектабельную клинику. Очередь «виповских» больных, не говоря о «маленьких українцях», не иссякала. Но с истинным горением занимался только вибрациями. В далекой юности прочитал запрещенную врачами-материалистами книгу индийского врача, в которой утверждалось – все сущее есть набор вибраций. С их помощью можно заставить человека убивать, любить, творить шедевры… Из-за вибраций и загремел в тюрьму. Некая дама пожелала влюбить в себя олигарха, для чего ей понадобилось привить мотивированную вибрацию. Костя объяснял: вибрации не драгоценные безделушки, которые каждый может подцепить, куда захочет. Но даме не терпелось олигарха уложить в постель. Костя под воздействием хорошего гонорара согласился. Организм миллионерши не захотел принимать «чужаков». В одно прекрасное утро дама начала путать время, плохо понимала простые слова, теряла сознание. В мюнхенской частной клинике ее едва откачали. Местные врачеватели сразу поняли – женщине что-то ввели в организм. Но долго не могли понять – что. Пока не позвонил Костя, узнавший о происшедшем по своим каналам. После звонка честного придурка немцы быстро поставили дамочку на ноги. Посоветовали хорошо заработать на своей болезни, подав в суд на коллегу, благодаря которому вернули ей жизнь. Был нанят западный адвокат. Костя послушно сел в тюрьму, заплатив немалые деньги за моральный ущерб. После всех этих передряг возмущенные вибрации, из которых состоял лучший друг Костя Бегов, покончили самоубийством. * * * Костя умер, его вибрации перешли к Демидову по наследству. Но зачем они ему? Единственно, чего Демидов хотел сейчас, так это полного покоя. Желательно, с очаровательной мордашкой на берегу моря. На море идут параллельные вибрации волн и изголодавшиеся вибрации разбитого городом человека там гармонизируются. Оттого, как только солнышко начинает пригревать, к морю на всех парах мчится ошалело-безумная белоснежнотелая многомиллионная толпа. * * * Однако Гоша еще не распаковал наследство Кости. Оно было невелико – всего один чемодан, открывающийся не ключом, а паролем. Набрал его – чемодан открылся. Забыл, придется кромсать достаточно дорогую вещь… К счастью, Костя пароль запомнил – день рождения и смерти Кости. Как Костя угадал точно день смерти, ведь с помощью этого пароля Костя при Гоше открывал в компьютере свой архив, а это было за несколько месяцев до печального события? Возможно, у Кости существовала своя система исчислений и предсказаний, которую он разработал благодаря знаниям вибраций. Как-то, сидя в любимом ресторане «У Георга», глядя на огромных аквариумных рыб, Костя мечтательно произнес: скоро я удивлю мир. Кажется, я набрел на поразительно точную систему. Им тогда не удалось договорить. Зазвонил мобильный телефон, Костя долго разговаривал. А потом беседа пошла совершенно о другом. И только сейчас об этом разговоре Гоша вспомнил. Костя был скрытным человеком. Даже перед своим единственным другом Гошей. Может, это была система, с помощью которой и следует заниматься конструированием и проектированием будущего? Гоша боялся и стыдился открывать чемодан. Чужая вещь. Рука не поднималась набрать код. Было чувство, Костя на небесах наблюдает и ждет, что же будет делать с тем, что оставлено. Гоша решил переступить заповедную черту. * * * В комнату вошла мать, обмахнула рукой воздух. – Все провонялось табаком. Куришь, как извозчик. Что за мода – губить свое здоровье ради позы? – Мама, хватит, – отозвалась Катерина из угла дивана, на котором сидела, поджав под себя ноги и читая журнал. Это был первый номер ее журнала. Катя осматривала его со всех сторон, даже на расстоянии. Клала журнал на подушку; очень гармонировал оранжевый свет с красивой фигурой Саши Логиновой. Какая свежая красота у Саши, но как трудно ее было уговорить раздеться. Чего только не обещала Катя: полную корзину успеха, солидный счет в банке, заграничные путешествия и хорошего бойфренда… Саша стояла твердо – только без лица. Фигурой и прочим пусть любуются, а вот лицо… – Отец меня убьет, – говорила. – Зачем тебе я убитая, если ты хочешь на мне зарабатывать? – С твоим отцом я разберусь, а лицо мы снимем очень интересно. Фиме Немуйчику (его так и звали все – Немуйчик) удалось выбрать такой ракурс, при котором лицо было отчетливо видно и в то же время отчетливо не видно. То есть, Катю на фотографии было не узнать, однако это была Катя. Немуйчик, конечно, гений, такое не каждому удавалось сделать. Саша осталась довольной. А вчера (сигнальные номера они послали во все посольства и крупные фирмы, занимающихся производством товаров для женщин) пошли первые результаты. Фирма «Валент», производящая женскую обувь, дала согласие стать постоянным спонсором. Было еще несколько звонков с аналогичными предложениями… Катя нарадоваться не могла. Немуйчик и Саша сделали прекрасную запевку номеру. Заслужили повышенный гонорар. А то еще переманят, женских журналов, как собак нерезаных. – Ага, любуешься своим творением, – увидела на коленях дочери журнал Марина Родионовна. – Сколько же дур живет на этом свете!? – Тебе не нравится? – Мне уже надоело слышать о твоем «Глобусе». Название дурацкое и банальное. У нас торговый центр так называется. Катя промолчала. Спорить с матерью бесполезно. Просто завидует современным женщинам, которые могут позволить себе быть красивыми. А вот ее поколение это позволить себе не могло. – Не хочешь со мной разговаривать. Ну, конечно, мы все такие гордые, мы все такие гламурные. Но жизни в твоих намалеванных девицах никакой нет. – Зато в тебе жизни хоть отбавляй, – не удержалась Катя. – Ты посмотри на себя. Все больше на бомжиху становишься похожей. Лицо Марины Родионовны пошло красными пятнами. – Извини, мама, не удержалась. Давай, лучше оставим этот никому не нужный разговор. Вы свою жизнь прожили, теперь очередь за другими, вот и весь секрет. – А преемственность? – повысила голос Марина Родионовна и вторично покраснела от официальщины, которой дохнуло от этого слова. |