Онлайн книга «Ветер с Юга. Книга 1. Часть вторая»
– Лея, во-первых, я очень прошу тебя быть крайне осторожной! – Девушка, ожидавшая от него других слов, удивлённо заморгала. – Да, да, осторожной! Иначе можешь легко погубить и себя, и своих друзей. Ведь ты ворвалась сюда и начала выдавать мне государственные секреты, даже не убедившись, что мы здесь одни. Палия больше нет, а кроме него, тебя защитить некому! Второе и самое главное. Я не стану отрицать, что нас ждут непростые времена. Иначе какой, к дьяволу, из меня астролог! А когда они наступают, любая человеческая жизнь, я подчеркиваю – любая! – теряет свою ценность, превращаясь в дорожную пыль. Самый знатный и богатый господин в один миг может потерять всё, что уж говорить о тех, кто не может спрятаться за широкой спиной и переждать бурю… Ну, а если этот слабый, беззащитный человек ещё и владеет множеством чужих секретов… Не пора ли тебе, девочка моя, подумать о замужестве? Лея сначала оторопела, а затем фыркнула и возмущённо вздёрнула подбородок. Она летела сюда с мыслями о неминуемой катастрофе и надвигающейся войне, а он предлагает ей выйти замуж! Этого ещё только не хватало! Негодование клокотало в ней, не давая словам вырваться наружу. Туфин внимательно следил за выражением лица девушки и, когда понял, что она уже дошла до высшей точки кипения и сейчас взорвётся, положил ладонь на её руку и тихонько произнёс: – Это всё для того, чтобы после очередного прилива твоё тело не хоронили в безымянной могиле, девочка. Даже если ты и не любишь Хайрела, это далеко не самый худший вариант, поверь мне! Лея с пылающим от гнева лицом уставилась на книгочея. Тот весело улыбнулся и кивнул: – Да, да! И не только звёздам известно, что парень к тебе давно неровно дышит. – Но, ведь он и Кронария… Туфин строго посмотрел на неё и отчеканил: – Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях! Слепой, и тот видел, что Кронария, упокойте Боги её грешную душу, крутила хвостом с твоим кузеном Сидраком. Не зря Ортения сразу же отправила этого шалопая с глаз долой. На всякий случай… Лея молчала. В глубине души она была согласна с доводами Туфина, но даже думать о замужестве ей было противно. Её любовь к Дартону жива, и никто никогда не сможет заменить его. – Никто и не запрещает тебе его любить. – Туфин как будто прочитал её мысли, и Лея вздрогнула. – Люби, он был достойным юношей. Но услышь меня, девочка! Как бы ни был Дартон смел и хорош, сейчас он не в состоянии защитить тебя. Не дано мёртвым этого, не дано… Слеза выкатилась и побежала по щеке. За ней вторая, третья, и Лея разрыдалась, как совсем недавно её младшие сестры. – Поплачь, деточка, поплачь. А когда успокоишься, подумай над моими словами. А чтобы легче думалось, открою тебе ещё один страшный секрет… – Он побарабанил испачканными чернилами пальцами по своему животу. – Рубелий очень тяжело болен. И Лабус считает, что вряд ли он дотянет до праздника Первого сенокоса. Лея метнула на книгочея испуганный взгляд в слабой надежде, что тот шутит и на его лицо сейчас выпорхнет всегдашняя ироничная усмешка. Но Туфин был абсолютно серьёзен. – А что это значит, надеюсь, ты понимаешь и сама… Она понимала. Если дяде её пребывание во дворце было глубоко безразлично, то Мирцея не потерпит её здесь ни одной лишней минуты. – Что… с ним случилось? Он ведь никогда ничем не болел! Книгочей молчал. Сказать правду он не мог – это было бы слишком опасно. – Его отравили? – Лея была настойчива. Туфин неодобрительно сощурился и буркнул: – Лабус считает, что это какая-то заморская зараза. Сначала Гульмира, теперь Пальмина, ну эта танцовщица, начала чахнуть. А от неё и Рубелий подхватил… Надеюсь, я не очень тебя шокировал такими подробностями интимной жизни твоего дяди? Лея отрицательно помотала головой. Её сейчас больше занимало другое. – Так это значит, что заболеть во дворце может любой? Книгочей хмыкнул: – Не думаю. Если только он не будет крутиться у покоев Повелителя… И слишком много болтать! Последняя фраза Туфина родила в голове новый вопрос, и Лея уже открыла рот, чтобы его задать, но тут открылась дверь, и на пороге возник, пыхтя и отдуваясь, Главный смотритель дворца Кестин Пундор с объёмистым свитком в руках. Махнув рукой всем в знак приветствия, он рухнул на диванчик и, едва отдышавшись, принялся громко сетовать, что проходившие во дворце чуть ли не каждый месяц масштабные мероприятия уже почти довели его до несварения и нервного срыва. Особенно теперь, когда Мирцея стала совать свой нос туда, куда ей его совать совершенно не следовало. Боги свидетели, как же он устал! Послушав пару минут рвущие душу стоны и поняв, что закончится это не скоро, Лея кивнула книгочею на прощание и отправилась к себе. То, что она узнала от Туфина, заставляло её всерьёз подумать о своём будущем. Ей на самом деле не на кого было опереться. Дядя Грасарий явно озабочен сейчас своим весьма шатким положением, и ему не до племянницы. Если Рубелий вдруг умрёт, Мирцея сделает всё, чтобы тут же избавиться от самых близких родственников. И дядюшке придётся спасать свою шкуру… Её новому брату Юнарию, которого Лея никогда не видела и, скорее всего, никогда не увидит, она тоже не нужна – представительница гнусной семейки предателей и убийц. Но разве можно ей сейчас умирать? Её страшная клятва не исполнена, и душа Дартона всё ещё отомщена. Боль, чуть притупившаяся, снова жарко ворохнулась в сердце. Хайрел Беркост… Встречались они нечасто, и всегда будто случайно. И чтобы она себе там ни говорила, Лее уже начинали нравиться эти мимолетные встречи. Особенно её смущали всегда грустный взгляд его тёмно-серых глаз и словно извиняющаяся за что-то улыбка. Молодой человек больше не признавался девушке в любви, но при её появлении в глубине его глаз мгновенно вспыхивало счастье. Он продолжал посылать ей подарки и цветы, которые она, если была в комнате, неизменно отправляла обратно. Но Млава, несмотря на строжайший приказ хозяйки, частенько этого не делала. И, округлив глаза и призывая в свидетели всех известных ей Богов, клялась, что ни сном, ни духом не знает, как они вообще сюда попали. Вот и сейчас, зайдя в свои покои, Лея обнаружила у двери позолоченную клетку, в которой сидел маленький лопоухий щенок с грустным выражением на лохматой мордочке. Увидев девушку, он начал скакать по клетке и отчаянно скулить, выражая коротким хвостом бурю восторга, внезапно ворвавшуюся в его собачью душу. Лея охнула и, присев на корточки, вытащила щенка на свободу. Тот сразу забрался к ней на руки и начал, скуля и лая, облизывать её лицо. – Млава! – Лея, хохоча, уворачивалась от любвеобильного щенка. – Млава! Где тебя бесы носят, непутёвую? Скоро мне в комнату медведя приведут, а ты будешь делать вид, что ничего не заметила! Прислужница выскочила из-за ширмы и сразу же радостно зачастила: |