Книга Кремль 2222. Волоколамское шоссе, страница 4 – Константин Кривчиков

Зато вслед за этим вздрогнуло тело нео. Тот то ли вскрикнул, то ли всхлипнул, покачнулся, и вдруг свалился прямо на голову фенакодусу. И лишь тогда Тимур обнаружил, что из спины «головастика» торчит стрела с желтым оперением. Вот это сюрприз!

Но неуемный мутант еще не сдох. Он попытался приподняться, опершись лапой на загривок фенакодуса. И даже успел взглянуть на Тимура расширенными от боли и изумления глазами. А дальше началось «последнее соло» Гнедка.

Он встрепенулся, вздернул голову и, распахнув пасть, с яростью вцепился в плечо нео. Тимур услышал треск разрываемой плоти. И сразу же раздался дикий вой «рыжего». А как тут не завыть, когда из тебя заживо выдирают здоровенный шмат мяса? Да еще вместе с плечевым суставом?

Да, Гнедок умирал. Но он был бойцом, как и любой фенакодус. И его предсмертная ярость к врагу была ужасна и беспощадна. Эх, рано «головастик» размечтался об окороке на вертеле…

Нео вопил так жалобно, что Тимур не выдержал, несмотря на все свое отвращение к ободранному троглодиту. Изловчившись, он вытянул руку с мечом и ткнул мута в район живота. Все какой-никакой, а шаг к эвтаназии. Если бы мог, ткнул бы в грудь или шею, но не дотягивался. В итоге получилось не совсем гуманно.

Мохнач заверещал еще сильнее, потому что острие меча угодило ему в пах. Но Тимур так сделал не нарочно и уж точно не со зла. Подобное иногда случается. Хочешь помочь человеку, а выходит, в некотором смысле, наоборот. Судьба, однако.

В общем, не повезло «головастику». Хотя день для него поначалу и складывался удачно. Но не торопись говорить гоп, пока не перепрыгнул…

* * *

– Чего этот нео так развопился? – поморщившись, произнес высоченный парень, одетый в куртку из грубо выделанной кожи. Он стоял на пригорке около ствола ели и смотрел на поляну, прикрываясь от солнца ладонью. – Плохой, значит, выстрел, сестрица.

– Что значит – плохой? – с возмущением возразила стоявшая рядом светловолосая девушка. – Точно в загривок.

– Чего же он верещит, как недорезанный?

– А ты бы хотел, чтобы он сразу заткнулся? На то он и мохнач, чтобы визжать, как кабан. Через пару минут яд подействует, и заткнется. Может, его сейчас там кто щекочет?

– Ага, мечом под ребрами. – Парень нахмурился. – Зря ты его подстрелила, Алена. Пусть бы он сначала прибил капитолийца. Все равно они наши враги.

Девушка опустила лук и пробормотала:

– Враги не враги… А человек все-таки. Жалко как-то стало.

– Жалко у пчелки знаешь где, жалейщица наша?

– Про пчелок я все знаю, Егор. Не хуже тебя умею мед собирать. А здесь человек. И совсем молодой.

– Еще скажи, что он тебе понравился.

– А если и скажу? Что, в погреб посадишь за измену общине? – Алена выпучила глаза, передразнивая строгое лицо собеседника. Но получилось не очень «строго». Уж слишком красивые были у нее глаза – слегка раскосые, с загадочной поволокой. – Как ты не понимаешь, что люди должны помогать друг другу? Иначе мутанты нас всех перебьют.

– Это ты не понимаешь! Люди разные встречаются. Капитолийцы обдирают нас, как липку. Забыла, что ли? Сегодня опять должны приехать за данью. И вот увидишь – одной данью дело не ограничится.

– Как так?

– А вот так! – сердито отозвался парень. – Зря мы им вообще согласились платить дань. Рано или поздно они нас все равно поработят – как ту общину, что жила на берегу залива. Помнишь? Те тоже сначала платили дань. А потом капитолийцы сожгли их городище и всех угнали в свою крепость. И нас ждет та же участь.

– А что мы можем сделать? У них же воинов раз в десять раз больше, чем у нас. И оружие не чета нашему.

– А я говорил старшинам, что надо уходить за МКАД. – Егор, видимо, для убедительности, махнул рукой в западном направлении. – Там, говорят, много свободной земли. И мутов почти не водится.

– За МКАД так просто не выберешься, там же Купол. И вообще… Сказки все это.

– Про что?

– Про свободную землю. И про то, что мутов нет. Муты везде есть. И еще не известно, какие они там, за Куполом? К этим-то мы уже привыкли. А за этим Куполом, может, вообще страшилища какие. Только сунься и вмиг сожрут вместе с косточками.

– Ой, напугала как. – Егор хмыкнул.

– А вот и нечего смеяться. Муты там наверняка есть.

– Да я же и не спорю. Конечно, есть. Но и люди там живут.

– Смотря какие люди! Сам говорил, что люди разные бывают. Может, они еще хуже капитолийцев.

Егор в изумлении покачал головой.

– Вот она, женская логика. Это ж надо так все вывернуть.

– А что я вывернула?

– Я не говорил, что все люди обязательно плохие. Вот капитолийцы – точно, что дерьмо. А так-то… Вот, говорят, в Кремле люди нормальные и живут по справедливости. Можно и туда прибиться, если что… Эх, не ждать бы нам, пока петух в задницу клюнет. А собраться и… – Он махнул рукой куда-то на восток.

– Что «и»?

– Да в тот же Кремль.

Теперь уже с сарказмом хмыкнула Алена.

– То ему за МКАД, то в Кремль. До твоего Кремля знаешь сколько добираться?

– Примерно знаю. Да, путь неблизкий.

– Да уж, неблизкий… Как тебе вообще это представляется? Мы что, возьмем всё и бросим? Всё хозяйство, дома?.. Не-ет, Егор, уж лучше с капитолийцами договариваться.

– Вот-вот. И старшины про то же самое талдычат. Дома, имущество, пасека. Надо жить мирно, договариваться… – последние слова Егор произнес противным сюсюкающим голосом, очевидно, копируя кого-то. – Нет, зря ты вмешалась. Пусть бы они друг друга перебили сначала своими руками. А мы бы уже потом поглядели… Вот спроси у Кыса, что он думает? Уверен, что он со мной согласен. А, Кыс?

Егор посмотрел на здоровенного крысопса. Тот лежал на брюхе под кустом ежевики и с напряжением всматривался вперед. Но сразу, едва человек упомянул его имя, прянул ушами и осклабился. Наверное, он пытался выказать свое расположение, но ухмылка получилась жутковатой – из-за длинных кривых клыков. Они отливали серебристым цветом и смахивали на искусственные.

Алена тоже посмотрела на крысопса. Затем медленно проговорила, делая паузы:

– Кыс думает… что там сейчас… очень много мяса… И не понимает, зачем мы… зря теряем время.

– Там не только мясо, Кыс, – сказал Егор. – Меня лично интересуют доспехи этого парня. Говорят, что капитолийцы носят вместо подлатника какую-то особую ткань. Тонкую, но прочнее стали. Правда, не все носят.

– Так вот чего ты дожидался, братец, – с ехидцей отреагировала Алена. – Хотел на халяву поживиться чужими доспехами?

– Не дерзи, сестренка, старшему брату, а то схлопочешь. – Егор шутливо покачал пудовым кулаком. Но глаза его при этом сердито блеснули. – Какая халява? Я бы этого юнца в минуту уделал, если бы хотел. Но ты прекрасно знаешь, что нам лучше не вмешиваться в чужие разборки… Кстати! – в голосе Егора появилась тревога. – Ты подумала о том, что теперь в спине нео останется стрела с нашим оперением? А у нас с ними мирный договор. А?