Книга Дарители. Книга 2. Короли будущего, страница 43 – Екатерина Соболь

Что он сказал дальше, Генри не разобрал, потому что услышал за спиной торопливые, приглушенные ковром шаги.

Генри кинулся к выходу как раз вовремя: мимо двери метнулась тень. Наверное, хранитель казны увидел свет в тронном зале и подошел взглянуть, что там творится. То, как они отвлеклись от засады, было непростительно, но теперь Генри не собирался упускать добычу.

После яркого света он различал в полутьме коридора только неясную фигуру, удирающую со всех ног, но Генри знал: от него так просто не уйдешь. Он сократил расстояние между ними прежде, чем успел досчитать до трех, а потом бросился человеку на спину и повалил на пол. Беглец издал пронзительный вопль. Генри рывком перекатил его лицом к себе – и от неожиданности выпустил.

Роза села, потирая ушибленную спину.

– Я просто гуляла, – испуганно пробормотала она.

– Это я уже сегодня слышал, – выдохнул Генри.

Здесь не было темно – сквозь открытые двери тронного зала падал свет, и Роза смотрела на этот свет, как на чудо. Она уже собиралась что-то сказать Генри, он видел, как шевельнулись ее губы, но тут принц и Агата добежали до них, и Роза вскочила, поправила платье и раскрыла перед лицом веер, что висел у нее на руке.

– Ваше высочество, – выдохнула она, не поднимая головы.

– Роза, ты что тут делаешь? – разочарованно протянул принц. – Нечего бродить одной в такое время, тебе надо вернуться в комнату. – Он повернулся к Генри и тихо прибавил: – Надеюсь, хранитель за это время не скрылся.

Генри взял Розу за запястье и потянул на себя руку, которую она прижимала к груди. В ней была зажата шкатулка Сиварда. Он поверить не мог, что до принца так медленно доходит.

При виде шкатулки у принца вытянулось лицо.

– Да вы издеваетесь, – простонал он. – Женщина не может быть хранителем казны!

– Почему? – не понял Генри.

Его куда больше занимало то, что король мог услышать весь этот шум и выглянуть в коридор, но тот либо не нашел в себе сил встать с кресла, либо решил, что в такую ночь лучше не высовываться, даже если услышишь, как снаружи рушится потолок.

– Мне пора. Прошу меня простить. – Роза начала продвигаться вглубь коридора, будто думала, что просто растворится в темноте, и все про нее забудут.

– Ты несешь шкатулку в казну, так? – Генри развернул Розу к себе. – Нам нужно с тобой посмотреть на рисунок дворца.

– Не знаю, о чем вы, – прошелестела Роза, но тут Агата, которая все это время переводила непонимающий взгляд на всех по очереди, быстро закивала, подбежала к двери в тронный зал и закрыла ее.

Коридор сразу погрузился в полутьму, но продолжалось это недолго – Агата шире открыла сумку, и оттуда засиял теплый свет болотных огней. А потом она махнула рукой, подзывая всех к себе, и зашагала вперед.

– Мы все вместе идем в казну? Как это замечательно, – пролепетала Роза из-за веера.

Судя по испуганным взглядам, которые она бросала на принца, она ждала от него неодобрения, вопросов и ругани, но то ли он уже потратил все негодование на Агату, то ли слишком глубоко погрузился в размышления о том, что все его представления о жизни за полчаса перевернулись с ног на голову.

На этот раз поход был вообще не страшным: во-первых, сумка Агаты мягко светилась, разгоняя темноту, а во-вторых, вчетвером бояться как-то несерьезно.

– Это что, весь год была ты? Как мой отец мог назначить тебя хранителем? – вдруг пробормотал принц. На то, чтобы снова обрести дар речи, у него ушло минут пять.

– Вы же знаете, ваше высочество, я три раза в неделю прихожу читать ему вслух. Год назад он предложил мне эту должность, я согласилась. Все. Я больше ничего не знаю.

О, Генри узнал этот голос: такой же тонкий и насквозь фальшивый, каким Роза через дверь уверяла свою мать, что подпиливает ногти. Было ясно как день, что она что-то скрывает, и ему ужасно захотелось, чтобы она остановилась прямо сейчас, посмотрела на него и сказала: «Я сейчас все тебе расскажу». Но Генри уже понял, что в мире людей все не так просто.

– Мы пришли, ваше высочество, – поклонившись принцу, сказала Роза и прикоснулась к неприметной узкой двери. Та тут же распахнулась. – Будьте осторожны: я бывала здесь только в темноте и все предметы складывала прямо у входа.

Раздался грохот – Агата уже скользнула вперед и осторожно пробиралась куда-то вглубь зала. Там угадывались контуры длинных полок, как в Доме всех вещей.

И тут Генри увидел ларец с Сердцем волшебства. Он стоял на полке прямо у входа – видимо, Роза принесла его прошлой ночью – и сиял. От облегчения у Генри чуть ноги не задрожали. Со вчерашнего дня он делал все, чтобы не думать о том, как там Сердце и что будет, если оно погаснет. А оно горело – не в полную силу, но это уже был и не тот тусклый умирающий свет, который так напугал Генри, когда он забирал Сердце из дома Тиса. Роза положила шкатулку Сиварда на крышку ларца и склонила голову перед принцем, который оттеснил ее в сторону и вцепился в ларец обеими руками.

– Получилось! – Он потрясенно взглянул на Генри. – Оно же и правда ярче горит – из-за шкатулки, так? Я думал, ты все выдумал!

Генри и сам не мог понять, в чем дело, но подумать об этом не успел – Агата замычала, и он поднял голову. Пока они разглядывали Сердце, она успела пробраться к дальней стене и там ей явно пригодились оставшиеся в сумке запасы болотных огней: она зажгла два изогнутых светильника, висевших по бокам от нарисованного дворца. И Генри пошел к ней. Он был так счастлив из-за Сердца, что ему казалось, будто пол пружинит у него под ногами. Агата вопросительно посмотрела на него, и Генри сообразил, что так и не успел рассказать, зачем они вообще сюда пришли.

– Умник думает, что три картинки – в тронном зале, в библиотеке и эта – помогут ему найти корону, – объяснил принц, вставая рядом. Настроение исправилось даже у него.

Все три рисунка явно сделал один и тот же человек – Генри узнал его манеру рисовать завитушки на облаках и крошечных людей, выглядывающих из окон дворца. И теперь Генри был точно уверен: на одном из трех рисунков чего-то не хватало. Вот только в рисунках было слишком много деталей, и он никак не мог сообразить, что же не так.

Генри оглянулся на остальных: принц рассматривал вещи, Роза расставляла по полкам все, что в темноте год складывала как попало, а Агата постепенно зажигала новые светильники: разбирала их и сажала внутрь болотные огни. Присмотревшись к светильникам, Генри понял, почему никто не сообразил, для чего они нужны: эти сложные конструкции из перепутанных стеклянных трубок и шариков даже близко не были похожи на факелы, Генри представить не мог, как Агата с ними управляется.

Словом, все были чем-то заняты, и Генри сел на пол перед рисунком. Он не собирался сходить с места, пока не разгадает загадку.

Но подумать ему удалось недолго. Сначала он услышал принца: тот зашипел, как от боли. Генри резко развернулся к нему – тот прижимал к груди правую руку, на вид совершенно здоровую, но Генри тут же вспомнил: он же чувствует не только свою боль.