Книга Арифмоман. В небесах, страница 48 – Александр Рудазов

– Капризится… – сконфуженно произнес гном, отвешивая механизму еще пинка. – До ума б довести, ваша светлость… Средств бы денежных, самую малость… А уж потом, когда до ума доведем!.. эхма, это ж шапкой деньги можно грести будет!

Эйхгорн хмыкнул. В отличие от заплывшего жиром герцога, незадачливый изобретатель был ему чем-то симпатичен.

И однако поступаться принципами он не собирался.

– Вечный двигатель невозможен, – твердо заявил он. – С магией, без магии – невозможен.

– И ты можешь это доказать? – пропищал герцог.

– Конечно. Закон сохранения энергии универсален. Он справедлив для всех мест и времен, и его нельзя нарушить даже волшебством – пусть мэтр поправит меня, если я ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – коротко прокомментировал волшебник.

– Что это за закон? – капризно осведомился герцог. – Мы не издавали такого закона! И наш царственный тесть в столице тоже!

– Это не королевский закон, а… божественный, – нехотя выдавил из себя Эйхгорн. – И согласно ему, энергия может переходить из одной формы в другую, но не возникать и не исчезать. Если в механизме нет внешнего источника энергии, он сможет поддерживать лишь собственное бесконечно долгое движение – и то лишь в теории. На практике же невозможно и это, поскольку любое действие сопровождается трением, а следовательно, энергетическими потерями. Любая сила рано или поздно исчерпается, и машина остановится.

– Нас это необычайно печалит! – возмутился герцог. – Ты разочаровал нас, наш подданный! Отчего ты нас так разочаровал?!

– Это не я вас разочаровал, а законы природы.

– Нам не нравятся твои законы природы! – вспылил герцог. – Мы повелеваем им измениться!

Эйхгорн с тоской вспомнил парибульского короля. Флексиглас Первый тоже не отличался высоким уровнем интеллекта, но все же непроходимым дуралеем не был. И самодурствовал умеренно, как-то даже по-дружески.

Тем временем дрожащий гном-изобретатель отчаянно старался доказать, что его машина все же способна нарушать начала термодинамики. Чего уж он только с ней не делал!

Но та, разумеется, так и не заработала должным образом. Время от времени ей удавалось крутиться довольно долго… обычно когда изобретатель особенно сильно ее пинал. Герцог в эти моменты слегка оживлялся, взгляд Эйхгорна же оставался снулым.

– Поди прочь, – наконец вздохнул герцог. – Ты разочаровал нас, подданный. Вы оба нас разочаровали. Мы не желаем более видеть никого из вас.

Эйхгорна и незадачливого гнома выгнали из канцелярии тычками. Так и не заработавший вечный двигатель выкинули по частям. Еще через несколько минут к Эйхгорну вышел какой-то клерк и передал, что его сиятельство более не нуждается в услугах глупого ученого, так что с должности тот уволен. И лахмедановую смолу ему теперь добывать тоже запрещено.

А то, что он уже собрал – пусть сдаст на склад под опись. Герцог заберет себе причитающуюся ему половину… и вторую половину тоже. В качестве штрафа за… просто за то, что ему хочется взять штраф.

Эйхгорну удалось сохранить непроницаемое лицо и даже покорно кивнуть. Он пообещал, что доставит все в ближайшие дни.

Разумеется, на самом деле он ничего отдавать не собирался. Смолы набралось ровно столько, чтобы надуть аэростат. Так что Эйхгорн собирался набрать побольше провизии и залечь в логове, подождать там прибытия Алатуса.

Но перед тем, как покинуть город, он зашел в волшебную лавку. Назначенный срок подошел, наверняка заказанные минимы уже готовы. Возможно, не все, но хотя бы часть.

Мэтр Шторелли встретил клиента какой-то напряженной улыбкой. Сначала Эйхгорн даже заподозрил, что дело в герцоге, в его внезапной немилости. Но этого явно не может быть – все случилось только сегодня, слухи никак не могли так быстро расползтись.

Да и какие тут вообще могут быть слухи? Кто такой Эйхгорн, кто здесь его знает? Это в Парибуле он был фигурой – придворный волшебник, не кто-нибудь. В Озирии тоже обзавелся определенной репутацией. А в Кардегарте… если кто и слышал о самом его существовании, вряд ли им есть до этого дело.

Но тогда почему у хозяина лавки такой странный взгляд?

– Скажите, сударь, а вы не передумали продать мне амулет Феникса? – спросил он.

Ага, вот в чем дело. Снова этот амулет. Эйхгорн хотел навести насчет него справки – хоть вот у волшебника герцога, – но по зрелом размышлении передумал. Штучка явно слишком ценная, чтобы светить ею направо и налево. Лучше выяснить все при случае самому.

– Боюсь, не передумал, – максимально вежливо ответил Эйхгорн. – Мой заказ готов?

– Да, я все сделал, как вы просили… – протянул Шторелли. – Но мне все же хотелось бы насчет амулета… Понимаете, в моей коллекции в самом деле недостает именно его, так что я бы… может, мы все-таки договоримся?

– Я не люблю сделок втемную, мэтр, – внимательно посмотрел на него Эйхгорн. – Я не специалист в волшебстве, поэтому не хочу принимать решение с бухты-барахты. Расскажите мне, что это за амулет, для чего предназначен – и я, возможно, пойду вам навстречу.

– Вряд ли, – невольно вырвалось у Шторелли.

– Ага, то есть он все-таки гораздо ценнее, чем вы пытаетесь показать.

Волшебник поджал губы. Зло поглядывая на Эйхгорна, он процедил:

– Я бы на вашем месте не ерепенился так, сударь. Вы дерзите не кому-нибудь – вы дерзите волшебнику. Вы понимаете, что я могу с вами сделать?

– Что? – ровным голосом переспросил Эйхгорн.

– Многое, сударь! Многое! – погрозил пальцем волшебник.

– Даже не сомневаюсь. Но в этом случае вас объявят магиозом, мэтр. За вами придет инквизиция. Или антимаги. Порадует ли вас такой расклад?

– А вы полагаете, что об этом кто-нибудь узнает?.. – совсем уже зло прошипел Шторелли, нависая над столом. – Полагаете, из-за вас начнут расследование? Кем вы себя считаете, сударь? Я навел справки – вас здесь никто не знает. Если вы исчезнете, никто не спохватится. А я могу, могу заставить вас исчезнуть!

Вот теперь Эйхгорн почувствовал легкое беспокойство. Ему снова вспомнился усатый любитель борща из дальнозеркала.

– Могу я получить свои минимы? – сухо спросил он. – Помнится, я внес за них задаток.

– Нет, – ответил Шторелли, с вызовом глядя на Эйхгорна. – Я передумал. Не вижу причины отдавать вам свое имущество задаром.

– Я заплатил, – напомнил Эйхгорн.

– Только за работу. А сами предметы?!

– Старая щебенка и битый кирпич?.. – саркастично уточнил Эйхгорн. – Хорошо, я заплачу. Сколько с меня?

– Ровно один амулет Феникса, – улыбнулся Шторелли.

Эйхгорн смерил пройдоху снулым взглядом. Ему все меньше хотелось задерживаться в его лавке.

Может, отдать чертов амулет? Стоит ли так уж за него цепляться, если Эйхгорн даже не знает, что с ним делать?