Онлайн книга «Призраки Замоскворечья»
– Эти ложки, как и все столовые приборы марки «Хильдесхаймская роза», примечательны тем, что их ручки выполнены в виде ажурной ветки, в окончании которой – цветок или полураспустившийся бутон розы. – Ираида Самсоновна показала указательными пальцами примерную длину одной ложки. – Дизайн восходит к многовековой легенде о дикой розе у стен Хильдесхаймского епископства. – Сколько их было? – с нетерпением спросил Протопопов. – Шесть штук. Упакованы в деревянный ковчежец. – Что такое ковчежец? – Маленький красивый футляр. – Где он хранился? Ираида Самсоновна подошла к старинному буфету, выдвинула ящик и указала на пустое пространство между коробками: – Здесь. Иван Макарович заглянул в ящик: – Что в остальных коробках? – Столовые приборы, часть моей коллекции. – Ну, предположим… И тут вмешался Лев Астраханский: – Ваш ковчежец мог украсть кто угодно: швея, закройщик или клиент. – Это невозможно, – возразила Ираида Самсоновна. – Администратор каждый день их использует. Она обнаружила пропажу только вчера, когда готовила чай для клиентки. – Сколько они стоят? – Думаю, никак не меньше ста тысяч рублей. – Еще вы говорили про скатерть, – напомил Лев Астраханский. Ираида Самсоновна опустила глаза, поджала губы и, помолчав, глухо заговорила: – Винтажная круглая скатерть, обрамленная тончайшим фламандским кружевом. Датируется началом позапрошлого века. Эта удивительная вещь досталась мне в наследство от матери и положила начало большой коллекции. – Если скатерть вам дорога, – заговорил Протопопов, – что же вы дома ее не спрятали? – Она там и хранилась. Но за день до этого я принесла ее сюда, чтобы передать на выставку. Положила на полку, а искусствовед не явилась. – И скатерть осталась в гостиной? – удивилась Надежда. Ираида Самсоновна простонала, сцепив перед собой руки: – Простить себе не могу! – Опишите ее. – Беленого льна, полтора метра в диаметре. Ширина кружева по краю – двадцать пять сантиметров. В орнаменте, помимо завитков и цветочных гирлянд, – медальоны в виде дамских головок. Отличительная особенность – латинские буквы «G» и «R» в кружевном полотне. Вероятно, скатерть изготовили для европейского аристократа. Ее стоимость переоценить невозможно! Иван Макарович достал носовой платок и шумно высморкался, потом пригладил усы. Все молча ждали, пока Протопопов вчетверо сложит платок. Наконец, он промолвил: – Свои реликвии нужно лучше беречь. Язвительные слова о беспрецедентном разгуле преступности, о том, что Протопопову самому нужно лучше работать, уже готовы были сорваться с губ Ираиды Самсоновны, но Надежда опередила ее, сказав: – Уверена, что вы найдете и то и другое. Разговор продолжился и перешел в конструктивное русло. Ираида Самсоновна отвечала на вопросы Ивана Макаровича. Послушав ее, Астраханский заметил: – Не могу представить громилу-налетчика с чайными ложками и куском старой ткани. – Для меня совершенно очевидно, что шли не за этим, – сказал Протопопов. Надежда спросила: – По-вашему, зачем они приходили? – На этот вопрос пока нет ответа. Меня в данный момент занимает другая идея. Среди грабителей наверняка… – …была женщина? – продолжил мысль Астраханский. – Молодец! Поймал на лету, – похвалил его Протопопов. – Хоть и сбежал из следственного, но хватка осталась. – Я не сбежал, – мрачно заметил Лев. – А это как будет угодно. – Что значит – женщина? – спросила Ираида Самсоновна. – То и значит, мама, – вмешалась Надежда. – Сама хорошенько подумай. – По-видимому, у нее было время, чтобы выбрать самое лучшее! – Вряд ли, – сказала Астраханский. – Схватила первое, что под руку подвернулось. – Хотелось бы на нее посмотреть. – Мне тоже. – Протопопов взглянул на часы. – Если это все, мне нужно идти. – А что делать мне? – растерялась Ираида Самсоновна. – Ущерб нанесен, и тут уж ничего не поделать. Опишите подробно все, что украли. В следующий раз, когда я зайду, отдадите этот перечень мне. Точное описание даст шанс найти ваши ложки. Иван Макарович Протопопов ушел. Астраханский же, напротив, остался, как будто для него разговор не был закончен. – Я – в цех, – сказала Ираида Самсоновна и, покосившись на дочь, удалилась. – Хотел сказать вам спасибо, – проговорил Астраханский. Надежда удивилась: – За что? – За тот вопрос, что вы задали репортеру, когда сюда ворвались телевизионщики. – Вы были здесь? Я вас не видела. – Это неважно. Репортер вам ответил, что первой к ателье подъехала съемочная группа «Криминального канала». – И что? – Я побывал там. Сообщение об исчезновении Рыбниковой поступило в студию во время прямого эфира. Звонила какая-то женщина. – И тут женщина… – Мне пообещали скинуть запись ее звонка. – Как думаете, для чего это сделано? – Чтобы устроить скандал, скомпрометировать партийного кандидата. – Ее, может, и в живых-то уже нет, – проговорила Надежда. – А это спорный вопрос. – Селиванов сам сказал, что Рыбникова похищена и, возможно, убита. – Он просто использовал ситуацию в своих интересах. Узнав о звонке в студию, устроил пресс-конференцию. На самом деле Геннадий Петрович считает, что все дело в портфеле. – В каком это смысле? – В нем были финансовые документы по избирательной кампании. Не исключено, что, потеряв их, Рыбникова сама решила исчезнуть. – Зачем вы это мне говорите? – насторожилась Надежда. – Опять за свое? Сколько раз повторять: не я взяла этот портфель! Что же вы думаете, если сорок раз повторите, я соглашусь? Не дождетесь! Он улыбнулся: – А вдруг? – Не нужно шутить! – Надежда начинала сердиться. – У меня клиенты разбегутся из-за этой шумихи. – Скандалы, как и новости, – продукт скоропортящийся. Через неделю все об этом забудут. Выражение ее лица неожиданно поменялось, как будто она что-то вспомнила: – Хотите подсказку? – Какого рода? |