Онлайн книга «Исход»
Один из тентов над санями распахивается, оттуда выбирается, пошатываясь, молодая… то ли женщина, то ли девушка. В шапочке, чуть сбитой набекрень, с глазами полными слёз, держащая в руках свёрток. За ней следом появляются двое упитанных мужичков, ничуть не стесняясь окружающих завязывая штаны. Понятно… Несчастная проходит охрану, но тут к ней бросаются несколько скользких личностей и вырывают из рук заработанное, сваливая девицу на грязный снег. Она рыдает, бьётся в слезах, молит о помощи у охранников, а те лениво отпихивают её ногами, пока наконец кому-то не надоедает, и небольшая дубинка, которую раньше носили половые в трактирах для простонародья, не опускается ей на голову. Вздрогнув, молодуха замирает. В другое время я обязательно вмешался бы. Но сейчас… Какой смысл? Сколько таких вот сестёр, матерей лишились чести, чтобы хоть как-то накормить близких? Хотя надо попросить Петра навести немного порядок. По крайней мере, среди уголовного контингента. Тем более что время военное, и судить можно по его законам. Коротко и ясно. При помощи адвоката Зелёнки и судьи Свинца. Они не ошибаются. Взгляд на солнце – день пошёл на вторую половину. Да и увидел я достаточно. Пора возвращаться. Разворачиваюсь, так же не спеша двигаюсь обратно, рассекая волны людского дна, словно ледокол. Толпа почему-то становится особенно плотной. Что за… Ощущаю ловкую ручку в своём кармане. Так-так. Раздаётся крик боли, потому что я перехватываю тонкое запястье своей клешнёй и ощущаю, как косточки подаются под резким движением. – Почто малую мучишь, ирод?! – слышу наглые голоса. Двое одетых по последней блатной моде личностей. А у моих ног корчится от боли, прижимая сломанную руку к потрёпанному пальтишку, девчушка лет четырнадцати. А парочка в приплюснутых шапках, надвинутых на низкие лбы, с прилепленной к нижней губе шелухой стоит передо мной, поигрывая тускло блестящими ножами хищного вида. Ведут себя больно нагло, несмотря на то что оба меньше меня по габаритам. Значит, их страхуют. – Жить хотите? – Мои глаза леденеют. И один из блатных, который поумнее, чуть спадает с лица, почуяв неладное. Но его напарник явно из оборзевших. Он лыбится: – А ты что, благородный? Есть у них такая присказка, равнозначная по смыслу земному «крутой». Вместо ответа плавным, но быстрым движением скольжу вправо, левой рукой делая быстрое движение, затем ныряю в толпу. Позади – хрип. Оба уголовника валятся на колени, будто сломанные куклы, одновременно зажимая ладонями горло с хлещущей кровью. 78-й на высоте. Да и руки у меня длинные. И что интересно – никому нет дела, что я только что убил двоих. Бросают равнодушные взгляды, проходят мимо корчащихся тел. Подешевела человеческая жизнь в Русии. Ой, подешевела… К моему возвращению бредуна уже нет. Я ставлю оружие в шкаф, переодеваюсь в домашнее. Сундуки стоят в кабинете. Горн, всегда знающий, когда он мне нужен, за что я и ценю старика, уже почтительно ожидает меня возле дверей спальни, где хозяин приводил себя в порядок. Бросает на меня вопросительный взгляд. Я морщусь: – Мерзко там. Очень… Мажордом кивает и спрашивает: – Что изволите, ваша светлость? – Пригласи Хьяму в кабинет. – Будет сделано. Он уходит в конец коридора, стучит в дверь. А я захожу к себе. Сундуки аккуратно выстроены в линию. Только успеваю усесться в кресло, как почтительно стучат. Это Горн. – Ваша светлость, я привёл госпожу. – Пусть зайдёт. А мне – кофе. – Сию минуту, ваша светлость. Дверь раскрывается, входит океанка. – Вы что-то хотели, господин эрц? Киваю на сундуки: – Прикинь, подойдёт? Она нехотя подходит к ним, чуть заметно морщится, но послушно открывает первую крышку, и… Её глаза расширяются от изумления. О, женщины! Вы все одинаковы, на Земле ли, в любом другом мире… – Это… мне? Она оглядывается с такой… милой недоверчиво-настороженной улыбкой… Улыбаюсь в ответ: – Ты примерь, примерь, а то подгонять придётся. Девушка зарывается внутрь сундука, выхватывает первое попавшееся платье, прикладывает к себе. Вроде ничего. Хватается за пуговицы, вдруг замирает, заливаясь краской. Я киваю на двери: – Иди к себе, надень. А там посмотрим. Она пулей выскакивает из кабинета, и я слышу быстрые шаги. Несколько минут ожидания, и Хьяма вновь передо мной. Хм… Угадал! Длинное светлое платье сидит на ней как влитое. Будто шили на фигуру океанки. Она женским чутьём улавливает, что мне понравилось, чуть надувает нижнюю губу в лукавой усмешке. – Бери другое. – Ваша светлость, если они все от одного мастера, то, думаю, другие мерить не обязательно. – В принципе, верно. Будет тебе чем заняться на досуге. Смотри остальное. Открывается вторая крышка, и краска стыда заливает её лицо. Выпрямляется и почему-то шёпотом спрашивает: – А это… тоже показывать? Как сидит? Смеюсь, потому что там нижнее, или, как говорят здесь, женское исподнее. – Знаешь, я предпочитаю, чтобы на женщинах вообще ничего не было. Но это как раз мне показывать не нужно. Смотри третий сундук, и я позову ребят, чтобы перенесли одежду к тебе в комнату. Хьяма открывает крышку, гладит великолепную ткань пальто. Затем набрасывает на себя. Оно сидит просто идеально. – А обувь? Аккуратно снимает обновку, кладёт на крышку, затем вертит в руке сапожки. Что-то с ней не то. Лицо какое-то задумчивое и грустное одновременно. Сбрасывает тапочки, вставляет ножку в сапожок. Застёгивает пуговки. Топает, примеряясь. – Всё как на меня сшито, ваша светлость… Но чем я буду расплачиваться за это? Машу рукой: – Мне ничего не надо. Считай это подарком. Она недоверчиво смотрит на меня, потом на сундуки: – Вы не обманываете? Даже голос изменился. Точнее, его тон. – А какой в этом смысл? Девушка опускает голову, затем буквально выдавливает из себя: – Мне никто никогда ничего не дарил… – Значит, я буду первым. Ладно, можешь возвращаться. Я сейчас слуг пришлю. Она на мгновение вскидывает голову, я вижу блестящие от слёз глаза, и океанка убегает. Разбередил же я душу девчонке. А кто знал? – Ваша светлость, обед накрывать? – Это Горн. – Разумеется. И пришли ко мне ребят, пусть перенесут сундуки к Хьяме. – Будет исполнено, ваша светлость. Поднимаюсь с кресла, подхожу к окну. За ним – равнодушный полумёртвый город. Осторожный стук, поворачиваюсь: – Перенесите их в угловую комнату. К госпоже Хьяме. |