Онлайн книга «Свободная от страха»
Герцог приметил густую рощу для короткого привала. — Бувье на прощание снабдил нас отличным вином и жареными цыплятами, — сообщил Хоукинс. — Какие бы революции ни происходили в этой стране, еда у них всегда отличная! Питер встретил это сообщение с воодушевлением. Его молодой организм нуждался в подкреплении. Иоланда, напротив, едва прикоснулась к еде, отщипывая по кусочку. Слишком высоко вознеслась она в своих мечтах. Скоро ей придется опуститься на грешную землю. Герцог, укрывшись плащом, задремал. Он ничем не выделял Иоланду из прочих своих спутников, лишь проявляя свою обычную холодную вежливость. Иоланда почему-то вспомнила, как выбирала вместе с Питером себе наряд для путешествия на врученные герцогом деньги. Они зашли в первую же попавшуюся лавчонку. — Герцог слишком щедр. Что бы это значило? Он хочет видеть возле себя роскошную амазонку? — недоумевал Питер. Она хотела бы возмутиться, но тут же поняла, что Питер просто поддразнивает сестрицу. Как ей ни было неловко, но все же Иоланда выбрала понравившийся ей и самый дорогостоящий наряд — небесно-голубой, под цвет своих глаз. Он пришелся ей впору… лишь четверть часа ушло на ушивание его в талии услужливой мастерицей. Питер залюбовался ею, Хоукинс отпустил сдержанный комплимент, а герцог… он не обратил ни малейшего внимания на то, что она преобразилась, и поскакал вперед, увлекая за собой спутников. «Я верну ему это платье, как только мы переправимся через пролив, — решила Иоланда. — Я не приму от него никаких денег, кроме той суммы, что я заработала, будучи в услужении у мадемуазель». Будущее ее было обеспечено месяца на два — ведь у нее сохранились еще драгоценности покойной матушки. А что будет дальше? Об этом не хотелось думать. Краткий отдых пошел всем на пользу — и людям, и лошадям. За день они проделали большое расстояние и были уже неподалеку от Гавра, как вдруг стал накрапывать мелкий, нудный дождик. — На этот раз сельская идиллия в духе Жан-Жака Руссо нам не подойдет. Придется отказаться от привала у костра и поискать ночлег под крышей, — сказал герцог. — Мы ведь не железные и размокнем под дождем. При этом он бросил на нее взгляд, и Иоланде подумалось, что герцог все-таки больше заботится о ней, чем о себе и других путешественниках. Но почему он так равнодушен, холоден и ни разу не вспомнил о поцелуе в шкафу на корабле, о произнесенных тогда словах любви? «Может быть, я сделала что-то не так… сказала что-то не то… и теперь ему не нравлюсь, вызываю в нем отвращение?» — в отчаянии подумала она. Ей иногда хотелось ударить лошадь хлыстом и ускакать прочь от кавалькады, остаться наедине с дождем и ветром, чтобы они… эти мужчины не искали ее… и забыли о ней. Придорожный трактир, до которого усталые путники с трудом добрались по размокшей дороге, был крохотный и забит до отказа. — Я могу предложить вам только маленькую комнату для монсеньора и мадам, а остальным придется устроиться на чердаке, — заявил владелец трактира. — Нас это устраивает, — кивнул герцог. — Латур с женой переночуют в комнате, а мы с Хоукинсом послушаем на чердаке, как стучит по крыше дождь. — Нет! — воскликнула Иоланда, едва не выдав всех обращением «ваша светлость». — Мы с супругом всегда спим раздельно. Герцог удивленно вскинул брови. Питер поспешил объяснить: — Иоланда утверждает, что я отчаянно храплю и не даю ей заснуть. — Понятно. Тогда мадам займет одна этот роскошный номер, — пожал плечами герцог. Иоланда попыталась было возразить, но в тоне герцога была та же властность, которую она ощутила при первой их встрече в Кале. Еще до конца не осознав, что происходит, она очутилась в уютном, но безвкусно обставленном номере. Ковры и дрезденские фарфоровые безделушки, казалось, заполняли все пространство комнаты. Иоланда опустилась на кровать, не раздеваясь и не зная, что с ней произойдет в ближайшее время… и тут же уснула, утомленная многочасовым путешествием. Ее разбудил стук в дверь. Или это шпионы Фуше пришли за ней, или герцог заглянул, чтобы ее поцеловать. Оказалось ни то, ни другое. Питер пришел позвать ее к завтраку. Завтрак был превосходен. Французы знали толк в еде. Хозяин трактира был общителен и чрезмерно любопытен, но, заметив, что постояльцы не склонны к беседе, вскоре отстал от них. Отдохнув и подкрепившись, путешественники сели на лошадей и продолжили путь. После еще одного дня утомительной скачки вдали заголубело море. Вот они — дома Гавра, и лес корабельных мачт за ними. Иоланду все время преследовала мысль — скажет ли ей герцог что-нибудь, кроме необходимых напутствий перед опасной попыткой пересечь пролив? Герцог жестом остановил кавалькаду и спешился на вершине холма, откуда видна была вся гавань. — Хоукинс! Не видишь ли ты нашу яхту? — Она там, ваша светлость. Стоит на якоре. — Отправляйся пешком и скажи капитану, чтобы поднял паруса и вышел в море. Он подберет нас на берегу, ты сам знаешь где. Хоукинс без лишних слов повиновался, отдав поводья своей лошади Питеру. — Нам предстоит еще проехать пару миль. Справишься ли ты, Пьер, с двумя лошадьми? — Конечно, монсеньор. — Потом нам придется как-то избавиться от них до наступления темноты. Опасно оставлять лошадей гулять на воле, это вызовет подозрения. Лучше их продать… Я целиком полагаюсь на твою французскую смекалку, Пьер! — с иронией произнес герцог. «Неужели он догадался о нашем маскараде?» — подумала Иоланда. Так или иначе, с каждым часом, с каждым шагом герцог все больше удалялся от нее. Она неотвратимо теряла человека, в которого успела влюбиться без памяти. — Ты должна поговорить с ним, — настаивал Питер. — Как я могу? — Иоланда даже побледнела при мысли, что затеет разговор на эту тему с герцогом. — Скажи ему, что мы вернем деньги при первой же возможности, хотя, ей-богу, что значит какая-то жалкая сотня фунтов для герцога Илкстона! — Сотня фунтов? — Иоланда в ужасе всплеснула руками. Беседа сестры с братом происходила ранним утром, когда Питер постучался к ней в каюту. После суровых испытаний, перенесенных во время бегства, Иоланда наслаждалась комфортом герцогской яхты — уютом, теплом, мягкой постелью и чистым бельем. Трудно было представить, что все планы герцога осуществились, что им отчаянно повезло и ищейки Фуше потеряли их след. Пока Хоукинс пробирался на яхту и выводил ее из гавани к условленному месту, пока Питер, торгуясь как истый лошадник, сплавлял где-то барышникам их скакунов, она оставалась наедине с герцогом в роще, где деревья гнулись под порывами ветра, а морской прибой лизал песчаный берег. |