Онлайн книга «В огне любви»
Она развернулась, чтобы убежать. Хрип, проклятия, глухие удары кулаков раздавались уже совсем рядом. В следующее мгновение кусты перед Давиной расступились и прямо навстречу ей шагнул Говард. Из носа у него струилась кровь, один глаз был полузакрыт. Давина в ужасе вскрикнула: — Что случилось? Говард еле держался на ногах, но по его глазам было видно, что он никак не ожидал увидеть здесь свою невесту и совсем не рад тому, что она стала свидетелем того происшествия. — Это... не твое... дело. Не женское... дело, — зло посмотрел он на нее, вытирая кровь под носом. — Убирайся. Возвращайся в дом. Давина попятилась. Уперевшись спиной в кусты, она развернулась и стала пробираться к дороге. Последнее, что она видела, оглянувшись на прогалину, был Говард, который опустился на колени, а над ним, сжав кулаки, с лицом до неузнаваемости искаженным злобой, стоял Джед Баркер. Эсме, Эсме, Эсме. Это имя звенело в ушах Давины, пока она, спотыкаясь и цепляясь за ветки, возвращалась по дорожке к тому месту, где вошла в лес. Сердце подсказывало ей, кому принадлежит это имя. Из-за нее дрались Джед и Говард. Из-за нее лорд Дэлвертон потерял голову. Она была той самой цыганкой в лесу, и Давина была не в силах разрушить ее чары. Глава седьмая
На следующее утро из Лондона прибыли мисс Регина Шелфорд и ее жених, герцог Бэдли. Их пригласили на праздничный ужин в честь помолвки Давины с Говардом Дэлвертоном. Лорд Шелфорд сам встречал карету герцога у двери. Он тепло обнял старшую дочь и пожал руку герцогу. Тем временем компаньонка Регины, леди со строгим лицом и большим бюстом, вышла из кареты и, не сходя с места, осматривалась вокруг с недовольной миной. Миссис Крауч (так ее звали) поступила на работу к лорду Шелфорду в Лондоне и не рассчитывала, что в круг ее обязанностей будет входить сопровождение его дочери в такие дальние поездки на север. Для нее оказаться здесь было равносильно тому, что оказаться где-нибудь во Внешней Монголии. Регина нетерпеливо огляделась по сторонам. — Папа, а где Давина? Я думала, она нас встретит! Брови Лорда Шелфорда сдвинулись к переносице. — Ей несколько нездоровится, моя дорогая. Вернулась вчера с конной прогулки и почти не выходит из своей комнаты. — Если позволишь, папа, я бы хотела пойти сразу к ней, — сказала она. — Конечно же, иди, попробуй как-то расшевелить ее! — воскликнул лорд Шелфорд. — Я пока провожу герцога и... миссис Крауч. Сдергивая на ходу перчатки, Регина быстро прошла в холл и взбежала по широкой лестнице к комнатам Давины. Давина сидела за туалетным столиком, подперев голову рукой. Перед ней лежали листы белой бумаги, по которым она в задумчивости водила пером. — Давина? — окликнула ее Регина. Давина подняла глаза. — О, Регина. Ты приехала. Регина не стала обижаться на это более чем прохладное приветствие. Она энергично прошла в комнату, положила перчатки на полку у зеркала и начала аккуратно доставать шляпную булавку. — Ну и поездка! Пришлось всю дорогу слушать жалобы миссис Крауч. Я вообще не хотела ее брать с собой, но тогда, сама понимаешь, мне пришлось бы ехать в отдельной карете. Хотя с герцогом мне все равно особо не удалось поговорить — он, как только трогается в путь, тут же засыпает. Представляешь, он даже на лошади верхом засыпает. Что ж, по крайней мере ему повезло уже в том, что он не слушал брюзжание миссис Крауч. Продолжая в таком же беззаботном духе, Регина тем не менее внимательно рассматривала отражение сестры в зеркале. Когда она обратила внимание на листы бумаги, глаза ее слегка прищурились. — Что это за лица, дорогая? Давина посмотрела на свои рисунки. — Это? О, это... цыгане. — Цыгане? — удивилась Регина. Она взяла верхний лист, чтобы получше рассмотреть. — Скорее, цыганки. А что это за надпись... «Эсме»? — Это... имя. Цыганское. — Ах, так ты делаешь наброски для портрета? Но ведь лица все разные. - Да. — Значит, это портрет не живого человека, а воображаемого? Что за глупый вопрос! Конечно, воображаемого, где же ты могла встречаться с настоящими цыганами! — Она... не воображаемая, — медленно сказала Давина. — Просто я... ее никогда не видела. Регина замерла с листом бумаги в одной руке и шляпной булавкой в другой. — Тогда зачем же ты, скажи на милость, хочешь нарисовать ее? — Просто... просто я хочу знать, как она выглядит. Регина сняла шляпу и вколола в нее булавку. — Давай разберемся. Ты пытаешься нарисовать портрет цыганки, которую никогда не видела, потому что хочешь узнать, как она выглядит? - Да. — Ну, дорогая, ты действительно не от мира сего. Надеюсь, в присутствии моего жениха ты не станешь показывать свою оригинальность. Ты будешь вести себя comme il fault [1], когда встретишься с ним, — Я бы не хотела с ним встречаться, — откровенно призналась Давина. — Мне сейчас не хочется никого видеть. — Давина, что с тобой? — наконец спросила сестру Регина, перейдя на мягкий, доверительный тон. Глаза Давины наполнились слезами, когда она ответила. — Я не могу тебе сказать. Но если бы я знала... как она выглядит... эта Эсме... наверное, мне было бы легче. Регина задумалась: что бы могла означать подобная одержимость Эсме. — Давина, — осторожно начала она, — ты сомневаешься в чувствах Говарда Дэлвертона? Если в его поведении есть что-то... дурное, еще не поздно отказаться от помолвки. Хотя, должна сказать, эта Эсме, о которой ты так много думаешь, всего лишь цыганка, а Говард — джентльмен. Я уверена, он бы никогда не стал иметь дело с... этим существом. Давина слушала ее, низко опустив голову. Разве могла она признаться, что мучается из-за того, что с Эсме проводит время лорд Дэлвертон, а не Говард? Более того, она уже не была уверена, что Говарда вообще что-то связывает с Эсме. Вчера во время той ужасной драки в лесу имя цыганки выкрикивал Джед. И именно Джед намекал лорду Дэлвертону про «цыган в лесу». Можно предположить, что, случайно встретив вчера в лесу Говарда, Джед стал насмехаться над лордом Дэлвертоном, тем самым заставив Говарда вступиться за честь брата. — Давина? — нахмурилась Регина. |