Онлайн книга «Музыка любви»
— Прекрасная идея. Но сначала мне нужно подумать. Когда они проехали несколько миль, Карина попросила: — Расскажите мне немного больше о герцоге. Вы когда-нибудь с ним встречались? — Я работал слугой в одном из колледжей в Оксфордском университете, когда он там учился. Мне не раз приходилось помогать ему добраться до постели. — О! Вы хотите сказать, что?.. — Он частенько хватал лишку, — подсказал Берти. — Все студенты любят немного покутить. Однако должен признать, что он любил это больше всех. Пару раз его отчисляли из университета. Если бы я его не прикрывал, отчисляли бы еще не раз. Губы Карины задрожали. — Надеюсь, он отблагодарил вас? — Да. И очень щедро, скажу я вам. Окончив Оксфорд, он предложил мне работать на него. Сказал, что любит повеселиться, не собирается менять свой образ жизни и ему было бы спокойнее, если бы кто-то его подстраховывал. — Но вы не согласились на его предложение? — Просто я хотел вернуться в театр. Ведь я был актером. Настоящим актером. Шекспир и все такое. Я прославился ролью Макбета. Берти придал своему лицу трагическое выражение и, пристально глядя на вытянутую вперед руку, продекламировал: — Что предо мной? Кинжал? — Знаете, — сказал он уже нормальным голосом, — я прославился в основном тем, что ронял кинжал. Карина засмеялась. — Как от трагика толку от меня было мало, — продолжал Берти. — Я больше был склонен к клоунаде, мог спеть любую песню. Он запел: — Когда я был маленьким-маленьким мальчиком, тоскливые ветры и дождь были вместе со мной... — Фесте из «Двенадцатой ночи», — сразу угадала Карина. — Правильно. Вы знаете Шекспира. Чудесно. — Да, я знаю эту пьесу. Однажды я видела ее постановку в Лондоне. Ее голос стал тише, будто унесся вдаль, когда она вспомнила тот вечер и истекающего кровью пылкого юношу, лежащего в ее объятиях. Врач тогда сказал, что раненый должен выжить, но Карина так никогда и не узнала, остался ли он в живых. — Я всегда считала, что это грустная песня. «Дождь идет каждый день...» Когда Фесте пел эти слова, чувствовалось, что он никогда не бывает весел. — Именно так я и старался играть эту роль, — торжествовал Берти. — За улыбкой клоуна скрывается боль. — Но если вы так любили сцену, почему же ее оставили? — Она оставила меня, — Берти меланхолично вздохнул. — Работы было мало. Поэтому я брался за все что угодно. Вот так я и стал слугой в колледже. Я упорно трудился. За счет чаевых мне удалось скопить немного денег, и я стал подумывать о том, чтобы вернуться на сцену. Я рассказал об этом герцогу, когда отклонил его предложение. Он рассмеялся и решил помочь мне начать собственное дело, дал двести фунтов. — Так, значит, «Красавицы Берти» обязаны своим существованием герцогу? — В какой-то мере да, хотя «Красавицы Берти» были тогда еще только в проекте. Сначала мы пели дуэтом с одной леди под фортепьяно. У нас очень хорошо получалось. Я даже подумывал о том, чтобы сделать наше партнерство постоянным во всех смыслах. Но, к сожалению, она сбежала с одним тромбонистом. Это был поистине печальный для меня день. — Бедный Берти, — сказала Карина, не в силах, однако, сдержать улыбки. — Пришлось снова искать партнеров. В конце концов я остановился на сестрах-близнецах. Их нельзя назвать блестящими исполнительницами, но они были совершенно одинаковы и делали абсолютно все синхронно. — Все? — спросила Карина, сердясь на себя за свой непослушный язык. — Так они утверждали. — Берти отвел взгляд. — Во всяком случае, аудитории они нравились. Я нанял еще артистов. Так и родилась программа. Конечно же, мне пришлось задействовать нескольких мужчин. Но публика шла именно на моих великолепных девушек. — А вы поддерживали контакты с герцогом? — спросила Карина. — Он пару раз смотрел наши представления в Лондоне. Но к себе пригласил нас впервые. Скажу вам по секрету, выступать на дому очень выгодно. — Выгоднее, чем в театре? Почему? Этот вопрос обеспокоил Берти. Он понял, что рассказал больше, чем надо. Карина — приличная девушка и может не понять и не одобрить отношений, порой возникающих между леди из его труппы и клиентами. Одна из его девушек вышла замуж за пэра, но такое случалось редко. Большинство довольствовались ценными подарками. К его облегчению, внимание Карины привлек местный пейзаж. Они подъехали к высоким, украшенным орнаментом воротам, и она поняла, что это и есть резиденция герцога. Двое мужчин открыли ворота для кареты. — Не забудьте сказать мне, какой цветок вы выбрали в качестве псевдонима, — напомнил Берти. — Да-да, конечно. Наверное, пускай будет Ирис. — Прекрасно. Очень милое и музыкальное имя! И вы так красивы. Я думаю, многим гостям его светлости будет приятно называть вас именем своего любимого цветка. Увидев замок герцога, Карина восхищенно воскликнула: — Прекрасно! Действительно прекрасно! Внушительный силуэт замка возвышался на фоне неба. На башне развевался флаг. Окна сверкали на солнце. Замок и все вокруг напомнили Карине детские книжки с картинками. Все выглядело как в сказке. «Да, такого приключения я не ожидала. Будет потом что рассказать». Но тут же она подумала, что рассказывать эту историю будет, скорее всего, некому: все были бы шокированы. Кареты остановились у бокового входа. Встречать артистов вышли слуги. Они отнесли багаж в отведенные для членов труппы спальни. Тут же каждому из них прямо в его комнату принесли закуски. «Очевидно, мы не увидим герцога и его друзей, пока не переоденемся и не будем готовы к выступлению. Наверное, он думает, что мы недостаточно хороши, чтобы запросто общаться с его гостями». Горничная распаковала платья Карины и развесила их в шкафу. Девушка раздумывала, какое из них надеть. В этот момент пришел Берти. — Я тут кое-что принес. Это поможет вам чувствовать себя увереннее во время выступления. К радости Карины, он протянул ей маску из малинового атласа с кружевами. Маска закрывала верхнюю половину лица. — О, она мне нравится! Красивая и скромная. — Я уже осмотрел место, где мы будем сегодня выступать. Не хотите ли пойти со мной и проверить, как звучит фортепьяно? — Пойдемте. Мне нужно попробовать играть в маске — не будет ли она мне мешать. Увидев музыкальный зал, Карина вскрикнула от восхищения. В одном его конце на сцене стоял великолепный рояль. За ним было несколько окон, доходивших до пола. Сквозь задернутые гардины едва проникал дневной свет, и в помещении был таинственный полумрак. |