Онлайн книга «Десять стрел для одной»
– Нет, – заверил он. – Но без меня на улицу не выходи. Жди здесь. Давно заметил: на женщин (а Надя – ярчайший представитель дамского племени) лучше всего действует непререкаемый, абсолютно уверенный тон. Он видел: Митрофанова хочет задать ему тысячу вопросов – и добавил еще более безапелляционно: – Все, Надя, прости, я спешу. У меня важная встреча. Поспешно покинул библиотеку, сел в машину. Отбил эсэмэску Савельеву. Большими буквами: «КОГДА?» Тот наконец снизошел. Лапидарно отозвался: – В двенадцать. А сейчас начало десятого. Ни то ни се. В редакцию ехать бессмысленно, домой – тем более. Вернуться в библиотеку – и выпить кофе в их знаменитом на всю столицу буфете? Мысль. Тем более машина, спасибо Наде, на служебной парковке, эвакуаторы разочарованно проносятся мимо. Полуянов взял сумку с ноутбуком, вытащил из зажигания ключи – и в этот момент зазвонил телефон. Номер незнакомый. Журналист напрягся. На всякий случай включил диктофон. И нажал на прием. – Дима? – задребезжал в трубке взволнованный старческий голос. – Это Вадим Иваныч, консьерж ваш! Дима, слышишь меня? – Да-да. – Ты только не волнуйся, милый. Но вас только что ограбить пытались. – Что-о? – Да ничего, ничего, говорю тебе, не волнуйся. Спугнул я супостата. Все хорошо, даже замок не сломал. Только поковырялся. Дима уловил в голосе консьержа виноватые нотки и строго спросил: – А как он в подъезд попал? Вадим Иваныч смутился: – Ну, как они все. Говорят, что курьеры. И этот сказал. Что в пятьдесят шестую. Приличный такой, русский, рубашка чистенькая. Я ничего плохого и не подумал. Вошел он в лифт – и слышу: все едет, едет. А пятьдесят шестая-то – на втором этаже. Что делать? По лестнице, понимаю, не догоню. Я тогда во второй лифт – и на двенадцатый. И потом вниз побежал. Ну, и застал его на седьмом. У вашей двери. «Стой!» – кричу. А он меня оттолкнул – и деру. Полуянов вздохнул: – И не поймали, конечно. – Дим, – укоризненно молвил страж, – мне ж в этом году восемьдесят будет. – Ладно, Вадим Иваныч. Спасибо вам большое. За проявленную бдительность. – Что теперь делать-то, Димочка? – взволнованно спросил старик. – Я полицию не вызывал, сразу тебе звонить бросился. – А видеокамера хоть работала сегодня? – Как можно, Дима! Конечно! – горячо заверил консьерж. – Я без этого и на службу не заступаю. – Тогда, – принял решение Полуянов, – сохраняйте запись и ждите меня. Через двадцать минут буду. Оставил машину на служебной парковке библиотеки и побежал к метро. * * * Начальница явилась в Надин зал за полчаса до шести. Решительно обошла очереденку из двух читателей, водрузила локти на стойку, вкрадчиво вопросила: – Митрофанова! А ты в курсе, сколько нынче парковка стоит? В самом центре Москвы? – Понятия не имею, – Надежда и правда не знала. – Так я тебя просвещу. Восемьдесят рублей в час, умножаем на девять. Почти тысяча получается. Пожилой академик с пачкой читательских требований сразу поправил: – Семьсот двадцать. Начальница не удостоила его взглядом, но чуть сбавила тон: – Я, конечно, понимаю, Дима – давний друг нашей библиотеки. Но всему есть предел! Да еще где машину свою оставил – на директорском месте! На целый день! Надя растерялась. Ей Полуянов ни словом не обмолвился, что собирается парковать автомобиль у библиотеки, а дальше ехать на метро. И, кстати, ни разу не позвонил за весь день. Но в любом случае – надо любимого выгораживать. Однако тут, очень вовремя, на пороге зала появился сам объект гневной речи. Взлохмаченный, две пуговицы на рубашке расстегнуты, щетина на щеках – будто с утра и не брился. Митрофанова нахмурилась. Зато начальница засияла улыбкой: – Ага. Вот и наш нарушитель. – Дамы и господа! – желчно проговорила худющая докторша наук. – Я жду уже шесть минут. И желаю наконец получить свои книги! – Да, Митрофанова, выполняй свои обязанности, – покровительственно кивнула шефиня. – А я с твоим благоверным воспитательную работу проведу. Полуянов, негодяй, предложил даме ручку. Начальница с царственным видом оперлась на его локоть, и оба скрылись в подсобке. Надя со скоростью спутника, мчащего по орбите, раскидала читательские требования и раздала страждущим поступившие из хранилища книги. Явилась сменщица. Уважительно похвалила: – Вот как у вас все ловко! Прямо смотреть приятно. Финальный штрих – выровнять стопку разновеликих фолиантов (если ветхие тома рушились, начальница ругалась нещадно). Надя добилась идеально ровной книжной кладки – и лишь тогда вышла из-за стойки. А тут как раз и Полуянов с начальницей показались. Митрофанова ревниво заметила: Димины вихры приглажены, пуговицы на рубашке застегнуты. Начальница – уже не взвинченная, а умиротворенная, благостная. Взметнула перст в сторону аккуратнейшей книжной стопки, обернулась к Диме (в голосе – мягкий укор): – И вы хотите меня этого лишить? – Временно. Совсем ненадолго! – прочувствованно отозвался Полуянов. Прикрылся ладонью от влюбленного взгляда начальницы, подмигнул Наде. Затараторил: – У нас действительно особые обстоятельства. Но через две недели я вам ее верну. Отдохнувшую. Спокойную. Трудоспособность – сами увидите! – возрастет в разы. Надя не понимала ровным счетом ничего, но сочла за благо молчать. Шефиня лукаво улыбнулась: – А не жениться ли вы, ребятки, собрались? Полуянов не колебался ни секунды: – Все в этом мире возможно. – Ну, тогда ладно. В добрый путь. Хотя, конечно, так не делается. Мы график отпусков еще в феврале составляли. Пиши, Надежда, заявление, только хотя бы вчерашним числом, а то меня вообще не поймут. Начальница наконец удалилась. Надина сменщица радостно взвизгнула: – Ура! Салатиков поедим! – Дим, что за цирк?! – позволила себе взорваться Митрофанова. – А что, я не могу сделать тебе сюрприз? – невинно улыбнулся он. – Давай собирайся быстрей. У нас через три часа самолет. – Самолет? Куда?! – Э… в Индию, в Кералу. Там сейчас отлично. Не жарко. Дожди. Зато штормов нет. – Ты пьяный, что ли? – пробормотала Надя. Но встретила яростный Димин взгляд – и поспешно схватила сумочку. |