Онлайн книга «Десять стрел для одной»
– Подожди, пожалуйста, еще полчаса. В ответ громыхнуло так, что Надя присела. Но вместо полноценного дождя сорвалось несколько несерьезных капель. – Надюха! Тащи шампуры! Успеем! – крикнул Полуянов. И, что удивительно, успели. Почти. Ровно в момент, когда журналист объявил шашлык готовым, с неба хлынуло сплошным беспросветным потоком. – А-а-а! – заорал Полуянов. Схватил горячие шампуры, прикрыл своим телом и в полусогнутом состоянии бросился в дом. Гордо доложил: – Спас. Горячие. Объеденье! – Ты мой герой! – сверкнула влюбленными глазами Надя. Стол она благоразумно накрыла на кухне, так что больше ничего с улицы тащить не пришлось. Распахнули окна, слушали шум стихии, пили вино, ели «экспресс-шашлык» – он действительно получился во много раз вкуснее, чем обычный. Надя хотела поворчать, что мясо наверняка не дожарено и они отравятся, но взглянула в счастливое Димкино лицо и промолчала. Ближе к полуночи дождь угомонился, и Полуянов неожиданно предложил: – Давай пройдемся? Надя представила, как отовсюду с мокрых деревьев ей за шиворот полетят противные холодные капли, но мужественно ответила: – Пошли. Натянула резиновые сапожки, новый плащ – точную копию прежнего. Журналист беззаботно сунул ноги в кроссовки, сообщил Наде: – Когда еще промокать, как не в мае? Вышли во двор. Тьма кругом кромешная, окна у всех соседей темные, и даже уличные фонари не горят. – Ветрище какой был! Провод, наверное, оборвало, – предположил Димка. Улица была пустой и тихой, только бурные потоки бежали, булькали по обочинам. Звенели, падали в лужи капли. И сумасшедше пряно пахло – молодой листвой, цветами, счастьем, летом. – Рай! – очарованно пробормотала Надя. Полуянов собрался ее поцеловать – но вдруг предостерегающе вскинул палец. Легонько толкнул девушку в плечо, показал глазами: обернись, мол. Митрофанова повернула голову – и в изумлении открыла рот. У калитки вздорной соседки Ланы Сумцовой блеснул фонарик. Коротко осветил худощавую мужскую фигуру в суженных книзу джинсах и худи с надвинутым на лоб капюшоном. Лица почти не видно, но кожа – увидели в неярком фонарном свете – молодая, прыщавая. Надя с Димой, не сговариваясь, присели, спрятались за мокрым кустом боярышника. Фонарик погас, зашелестели, угасая, шаги. Полуянов – лицо азартное! – махнул Наде: «Пошли за ним!» Митрофанова (с Димкой ей ничего не страшно) засеменила, еле поспевая за широкой поступью журналиста. Но погоня длилась совсем недолго. В паре кварталов рэпер (или кто он там был?) прыгнул в «Ауди», плавно, по-девичьи, тронулся с места и лишь спустя пару минут, уже вдалеке, взревел мощным мотором. – Что это было? – удивленно взглянула на Полуянова Надя. – У твоей врагини, похоже, юный любовник! – подмигнул журналист. – Но ему лет семнадцать! – возмущенно воскликнула девушка. – Это ерунда, это в тренде, – задумчиво произнес Димка. – Другой вопрос: зачем он машину в двух кварталах припарковал? – Стыдно, что с крокодилиной спит, – предположила Митрофанова. Полуянов промолчал. Но достал телефон, что-то туда записал. Объяснил Наде: – Номер «Ауди». На всякий случай. – Вот меня ругал, что я старым убийством интересуюсь, а сам – во все щели лезешь! – упрекнула его Митрофанова. – Но я-то в современные щели лезу! А ты – в легенды столетней давности. – Конечно, – она обиженно надула губы. – Ты герой. А я клуша. – Знаешь, Надя, что психологи говорят? – усмехнулся Дима. – Если постоянно повторять «я дурак, я дурак», все тебя и будут считать глупым. – Ну, спасибо, – окончательно оскорбилась она. Полуянов, конечно, понял, что ляпнул не по делу. Попытался обнять – Митрофанова стряхнула его руку. С Димкой вечно – словно на пороховой бочке. То царевной себя чувствуешь – то полностью ничтожной личностью. Домой они шли молча. И уснули на разных краешках кровати. Оба пробудились поздно. О вчерашней короткой ссоре не вспоминали. Дима – вот у журналистов вольница! – уехал на работу только в районе полудня. Надя думала было пойти в огород – но решила подождать вечера. Солнце после вчерашней грозы палило отчаянно, май – временно или уже постоянно – перешел в лето. Она быстренько вымыла посуду и отправилась в отцовский кабинет. Старые письма, сваленные в черный мешок для мусора, так и лежали подле дивана. Митрофанова высыпала их на пол. В прохладной комнате, в жаркий день – самое время поразмышлять. Дима вчера рассказал ей официальную версию давнего, 2002 года, убийства, и девушка запуталась окончательно. Ее сосед Тимофей Маркович сказал, что девушку четырнадцати лет от роду убил хозяин недостроенного дворца. И вроде в деревне об этом все знают. Хотя у бандита оказалось стопроцентное алиби: он попал в СИЗО гораздо раньше, в 1996 году. Или это коллективное бессознательное? Народу спокойнее считать, что во всем виноват богатый негодяй – и он уже наказан? Но тогда возникает закономерный вопрос: кто и зачем на самом деле убил девчонку? Да еще это глупое предсказание соседкино. Будто скоро будет новая смерть. «Надо мне будет сходить к этой гадалке. Может, неспроста она пророчит? Знает что-то?» А пока Надежда решила еще разок перебрать отцовские письма. Быстро рассортировала их на три кучки. В одну – старые, до 2002-го. В другую – с 2002-го по 2004-й. В третью – более поздние. Искомая стопочка оказалась самой жидкой – всего шесть конвертов. Митрофанова их просмотрела. Послания от каких-то деревенских родственников (сколько картошки посадили, сколько свиней пало). Открытка от друга из Армении. Письмо с телефонной станции – за отцом значился грандиозный долг в четыре рубля. Очень краткая весточка от Анжелики – на сей раз из Венеции: Папусик, это лучшее, лучшее в мире место! Мы живем в отеле с видом на Сан-Марко, у нас свой катер с шофером (только прикинь!). Завтра на один день уезжаем в Милан, вроде как за достопримечательностями, но я очень надеюсь, что одной из них будет улица Монте Наполеоне. Я хочу жить так всегда! Целую. А. – Мымра, – буркнула Надя. Бесит ее сводная сестрица, и ничего с этим не поделаешь. Митрофанова снова перемешала письма. Задумалась. Поняла, что затея что-то узнать – изначально провальная. Допустим даже, отец писал своей родне в деревню про убийство – им что до того? Они в ответ – про падеж скота. Вот если бы его дневник отыскать! |