Книга Бесконечность и дальше, страница 13. Автор книги Ольга Колпакова

Милена показала ладошку, растопырив пальцы. Мы повторили. Странно было смотреть на свою ладонь. Будто мы раньше не замечали, что на ней пять пальцев. И если нарисовать галочку: V, то это похоже на ладонь: большой палец и все остальные. Так римляне и писали пятёрку. А мы пишем по-другому: 5 – пять уголочков. А говорим пять, потому что это древнерусское слово «пясть» – «кисть руки, кулак». С одной стороны у нас ладонь, а с другой – пясть. Пясть – забылось, а вот запястье осталось. Рука – пятёрка. И весь человек – тоже похож на пять: две руки, две ноги и голова.

Милена провела рукой над мальчишками, и они смогли двигаться. Кулаки у них разжались. Только Артём с Рафатом держали друг друга, как склеенные.

– Вы нас загипнотизировали! – догадался Юра.

– Что ты, – покачала головой учительница. – Вы сами себя заколдовали. Ведь в руках у людей целый воз волшебства. Можно добрые дела делать. Не зря при встрече друг другу руку подают – здороваются, показывают, что на доброе дело настроены. Или, когда о чем-то договариваются, ударяют по рукам, раскрыв ладонь! Прощаясь, машут рукой, желая попутного ветра и гладкой дороги. А сжал кулак – вот и не выпустил добро, придавил лад, сломал всё хорошее. Теперь можете продолжать драться.

Но задиры по-взрослому пожали друг другу руки и расселись за парты.

– Я просто хотел первый с доски стереть, – пробубнил Артём, пытаясь отцепиться от Рафата.

– Я тоже хотел первый, – ответил Рафат и потянул в свою сторону.

– Хорошо, вместе будете первыми, – Милена посадила сцепленных мальчишек за одну парту.

– Мы что теперь, навсегда склеились? – испугались они.

– Не знаю, – призналась учительница. – Вы же не хотите друг другу уступить, значит, и не хотите друг друга отпустить.

– В столовую вместе пойдёте и домой тоже, – хихикнула Тоня. – Как мы с Таней.

– Только им ещё и в туалет вместе идти придётся! – добавила Таня. – Мы-то хотя бы туда по одной ходим.

– Зато оба первые! – повторила учительница.

– Ничё си-ибе! – сказал Вадик.

– Ещё чего! – заорал Рафат и снова попытался отцепиться от Артёма. Началась возня.

– Вы тут расклеивайтесь, а мы пойдём посмотрим, как там наше дерево, – сказала Милена. Она достала ключ. Мы уже привычно приподняли карту, открыли дверь и замерли, как мальчишки в драке. Только с разинутыми ртами и выпученными глазами. Наше дерево! Оно упиралось в потолок. Может, оно даже на чердак проросло, верхушки не было видно. Нет, не конфеты росли на нём. И не ботинки. И не яблоки с хурмой.

– Классное дерево, – сказал Никитка.

– Не просто классное… Мировое дерево… – прошептал Тихон.

Наше небо крепко держалось за ветви. Наши Солнце и Луна устроились на верхушке и больше уже не соскальзывали к полу. Звёзды повисли, как ёлочные шары. Корни крепко обнимали нашу Землю, покрытую шёлковой травой. От шевеления веток дерева родился ветер, тронул листья, и они зазвенели.

– К этой музыке надо бы птиц, – подумала вслух Мириам.

– К этой траве очень кузнечики подходят и ещё бабочки разные, – добавила Ирина. – И ещё цветы! Давайте наши букеты сюда занесём!

– Можно даже и корову, к этой траве-то, – предложила Света.

Юра засопел:

– Я не знаю, как коров делать, чтобы они живые были. Они ж ещё живее растений должны быть…

– Ну, давайте просто сделаем, чтобы какие-нибудь были, – предложила Рая. – Бабушка говорит: глаза боятся, а руки делают. И ещё: начало – половина дела.

И мы весь труд и ещё половину родной речи творили. Такого натворили! И бабочек, и жуков, и птиц, и зверей. Кто рисовал, кто из пластилина и глины лепил, кто из бумаги складывал, кто аппликации делал.

– Есть! Ещё один жук есть!

– А вот теперь и ящерицы есть!

– Зайцы, зайцы тоже! – раздавалось в классе.

Некоторых зверей мы смотрели на картинках, а некоторых делали из головы.

Рафат с Артёмом тоже попытались чего-нибудь натворить, но им было ужасно неудобно сцепленным.

– Всё равно всё на свете из одинаковых частичек-атомов сделано, – вслух размышлял Юра, разминая пластилин. – Просто они с разной скоростью двигаются. В камнях помедленней. В траве побыстрей, а в зверях – ещё быстрей.

– Получается, – изумленно сказал Коля Ульянов, – что всё на свете живое? Всё живое?

Учительница, не отрываясь от лепки, кивнула:

– Я думаю, что всё живое. Только кое-кому нечем думать про то, что оно живое. Вот оно как бы и неживое.

Мы населили таинственную комнату виданными и невиданными зверями и птицами, которые пока не знали, что они живые. Птиц мы посадили на ветки дерева, зверей расположили на земле, бабочек – на цветах. Червячка, которого кое-как сотворили Артём с Рафатом, прикопали у корней. Своего Индрик-зверя Милена поставила повыше, на полку. Получилось так хорошо, что нам не хотелось уходить.

Мы не стали плотно закрывать дверь. И через узенькую щель слушали, не догадались ли наши звери, что можно ходить, и бегать, и песни петь!

– Доставать тетрадку по русскому языку? – спросил Юра.

– Да мы, кажется, выучили сегодняшнюю букву. Это была Е. И зовут её «Есть». Придумайте фразу со словом «есть», – учительница написала Е на доске.

– Есть, товарищ командир! – закричал Слава и объяснил, что так говорят не когда кушать хотят, а когда готовы выполнить задание. Это «есть» что-то вроде «хорошо, слушаюсь, сейчас сделаю!».

– А я хочу есть, – сказала Света, – потому что сегодня суп в столовой был невкусный. И почему так: овощи все те же, атомы в супе, наверное, тоже одинаковые, но у тёти Вари-большой вкусно получается, а у тёти Вари-маленькой – невкусно?

– У меня есть предложение, – сказал присмиревший Артём, – взять пилу и отпилить нас друг от друга. Пускай Рафат вытирает свою доску хоть первым, хоть вообще всё время.

– Да не нужна мне твоя доска, – начал Рафат, но Милена напомнила, что в предложении должно быть слово «есть». – У меня есть… есть… чак-чак, хочешь?

Артём кивнул, а мы засмеялись, ведь Рафат не по-настоящему про медовые орешки говорил, а просто такое предложение получилось.

– Правда есть! – Рафат попытался забраться в карман и… руки послушались!

Он доставал и доставал сладости, словно у него карман был до пола. Всех угостил. И ещё несколько штук мы оставили в волшебной комнате. Потому что, когда наши звери поймут, что живые, им тоже нужно будет что-то есть.

У нас ещё осталось немного пластилина и цветной бумаги и десять минут до конца урока. Мы слепили Е.