Онлайн книга «Проклятое наследство»
Судя по всему, привыкла. Уголки изящно очерченных губ чуть дернулись, да и только. – У меня есть некоторые обстоятельства, – сказала она с холодной вежливостью. – Очень чувствительная кожа, если вам будет угодно. – Настолько чувствительная, что эту дурацкую маску нельзя снять даже в доме? – подал голос молчавший до этого Серж. Похоже, язык ему развязала гремучая смесь из вина, шампанского и коньяка. – Увы, – баронесса дернула точеным плечиком, – но я уже привыкла. Вы тоже привыкнете. Знаете, в масках есть свое очарование. – Она улыбнулась совершенно искренне, но посмотрела не на Сержа, а на Августа. – Вы согласны со мной, мастер Берг? Он видел в масках произведение искусства, загадку с тревожной горчинкой, но очарование… – Какое ж очарование может быть в обезличенности? – спросил он и осушил свой бокал. – Отчего же в обезличенности? – усмехнулся Всеволод Кутасов и посмотрел на свои широкие ладони. – Маска – это ведь самая настоящая личина и есть. Менять их, кстати, очень удобно. – Не могу с вами не согласиться, – кивнула ему баронесса, – и личин у меня таких будет поболе, чем у иных дам украшений. – Не терпится увидеть. – Серж по примеру Августа тяпнул шампанского, и глаза его загорелись шальным блеском. – Еще увидите, – пообещала баронесса. – Я собираюсь задержаться в этом гостеприимном доме. Она отложила салфетку, встала из-за стола, сказала, обращаясь к Августу: – Мастер Берг, не покажете ли вы нам с господином Шульцем замок и остров? Я была бы вам очень признательна. – Если вы беспокоитесь о своих комнатах, – самым любезным тоном сказал Пилипейко, – так они уже подготовлены. И ковер персидский, надо думать, уже отмыт от злотниковской крови. А если не отмыт, так пятно козеткой прикрыто… Августу вдруг сделалось тошно. Захотелось вернуться на маяк, в компанию албасты и рябой кошки. Обе они нынче казались ему приятнее и честнее собравшихся в замке людей. – Благодарю за заботу, – от любезности поверенного баронесса отмахнулась с невероятным изяществом, – но я все же уповаю на помощь мастера Берга. – И она протянула Августу руку. Пришлось выбираться из-за стола, на ходу дожевывая буженину и запивая ее первым, что подвернулось под руку, кажется, вином. – С чего желаете начать осмотр? – поинтересовался он. – А хорошая ведь идея! – Матрена Павловна хлопнула ладонями по столу, сверкнули на солнце каменья в перстнях. – Мастер Берг, голубчик вы наш, покажите-ка нам и дом, и остров! И расскажите! Слыхала я, что вы большой мастак по части историй. Викеша меня так стращал, так стращал. Жуть! – Если вам будет угодно. – Август хотел изобразить шутовской поклон, но пошатнулся. Нарочно, чтобы думали, что он уже изрядно пьян, чтобы не воспринимали всерьез. Или наоборот, восприняли. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вот он сейчас и расскажет. Вдруг да удастся отпугнуть глупых людишек, отвести беду от Стражевого Камня. То, что надежды эти тщетные, он понимал с отчетливой ясностью, но все равно продолжал надеяться. Так уж он был устроен. А албасты куда-то пропала, не пришла поглядеть на самозванцев. Не интересно? Или день слишком яркий для нежити? Вот дождется ночи и тогда уж явится. Осмотр начали с кабинета Злотникова. А вдруг да не навели там порядок, вдруг остались те страшные следы! Кровь на обоях и потолке – чем не аргумент, чем не подтверждение правдивости его слов! Да только зря надеялся, Пилипейко сделал все, что собирался, и нынешний кабинет ничем не напоминал о трагической смерти, в нем приключившейся. Разве что следы от когтей на подлокотниках злотниковского кресла остались. Но кого ж напугает такая мелочь? А обои поклеили новые, стол перетянули, ковер окровавленный убрали. Благодать! – Не здесь ли Сергей преставился? – спросила Матрена Павловна, обходя стол по кругу и усаживаясь в кресло. – Не преставился, а помер смертью весьма мучительной, – поправил ее Август. – Волколак оторвал ему голову. Испуганно ахнула Натали, и Пилипейко посмотрел на нее с тревогой. За Натали Кутасову он переживал, пожалуй, поболе, чем за ее маменьку. – Помнится, той ночью мы нашли его обезглавленное тело вот в этом самом кресле, – продолжил Август. В отличие от дочки Матрена Павловна оказалась дамой не из пугливых, на лице ее не дрогнул ни единый мускул. – А оторванная голова его лежала на столе… – Вот же железная баба! Ничем ее не пронять. – Вы что-то говорили про волколака… – Баронесса фон Дорф отошла к окну, скрестила на груди руки. – В Германии тоже есть легенды о вервольфах. – Да какой там вервольф?! Какой волколак?! – вмешался в разговор Пилипейко. – Любит господин архитектор туману напустить. Обычный волк. Ну, может, не совсем обычный – людоед. – Вы много видели волков, способных одним ударом лапы оторвать человеку голову? – усмехнулся Август. – А вы? – спросила баронесса. – Вы его видели, мастер Берг? – Волколака? – Вервольфа. – Издалека. – Рассказывать, кем оказался тот самый веровольф, Август не стал. – Огромный был волчара. Вырезал почти всех на острове, немногим удалось спастись. – Но вам удалось. – Серж усмехался гаденько, явно намекая на то, что Берг струсил и где-нибудь отсиделся. – Повезло. – Август пожал плечами. – Злотникову вот не повезло, супруге его не повезло, а меня, видать, бог миловал. – Так Машку разве зверь загрыз? – бесцеремонно поинтересовалась Матрена Павловна и встала-таки из-за стола. – Мари Кутасова покончила жизнь самоубийством. Примерещилось ей, бедняжке, что-то. На этом острове людям многое мерещится. Вот она и не выдержала. Господин Злотников тогда велел говорить всем, что с супругой его случился несчастный случай, опасался за репутацию, но мы-то тут все свои, считай, родственники… – Кто родственник, а кто не пришей кобыле хвост, – заметила Матрена Павловна и перевела многозначительный взгляд с Коти на баронессу. Коти возмущенно поджала губы, а баронесса, кажется, даже не заметила нападки. – И что же с ним стало? – вдруг спросил Всеволод Кутасов. – С кем? – не сразу понял Август. – С волком. Поймали зверя? Пристрелили? – Насколько мне известно, нет. Но после той страшной ночи зверь исчез. Может, ушел. А может, затаился, дожидаясь новых жертв. – Глупости говорите! – Серж глянул на него с презрением. – Волки столько не живут. – Так то обычные волки, а мы с вами сейчас говорим о волколаке, о нежити. – Вам бы книжки писать, Август Адамович, – сказала Матрена Павловна и погрозила пальчиком. – Уж больно ловко у вас это получается. Ну-с, давайте по остальным комнатам пройдемся, а то мы этак и до вечера не управимся. |